Исаакиевский собор — герой блокады, спасший миллионы экспонатов 

Мало кто знает, что в подвале Исаакиевского собора расположилась удивительная выставка, посвященная подвигу музейных работников в блокаду. Сотрудники музеев Ленинграда сохраняли архитектурную доминанту – Исаакиевский собор, а также ценные экспонаты музеев города. В военные годы под сводами собора возникло объединенное хозяйство музеев (ОХМ) – именно сюда эвакуировали ценные экспонаты из музейных фондов. Это содружество не распалось — его продолжением стала мемориальная экспозиция «Чтобы помнили...»

Экспозицию открыли в 2004 году, к 60-й годовщине полного снятия блокады Ленинграда. Она размещена в подвале Исаакиевского собора – и место выбрано не случайно: именно здесь в годы войны жили сотрудники музеев, оберегающие сотни ящиков с экспонатами из Павловска, Петергофа, Царского села, Ораниенбаума, Мариенгофа, Гатчины, а также из городских музеев — домика Петра I, летнего дворца Петра I и музея Истории религии.

Хранитель музейного фонда Исаакиевского собора Сергей Николаевич Окунев, который работает здесь уже 20 лет, рассказал «Карповке» о том, как создавалась экспозиция.

Подвал Исаакиевского собора по сути помещение рабочее — обслуживают музей-памятник порядка 100 человек. Здесь трудятся технические службы электриков, сантехников, столяров, и выставка находится прямо в гуще рабочего процесса.

По словам хранителя музея, экспозиция меняется все время: «Изначально мы обзвонили те музеи, которые здесь хранили в блокаду экспонаты. Потому большая часть экспонатов предоставлена нам от них, а что-то всегда находилось в Исаакиевском соборе».

Исаакиевский собор – место спасения людей и ценных экспонатов

В начале экспозиции мы видим гранитную памятную доску – здесь высечены фамилии тех, кто работал в музее с 1941 по 1944 год. Изначально она представляла собой фанеру с позолоченными буквами, а уже в 2006 году музею удалось приобрести гранитную плиту. Список фамилий постоянно пополняется, и в планах музея установить в противоположной части подвального помещения еще одну доску.

«Мы хотим сделать еще одну доску с фамилиями всех реставраторов Исаакия. Поскольку работа реставраторов – это настоящий подвиг. На днях, например, в нашем музее была экскурсия ветеранов судостроения, среди них оказалась дочь той женщины, которая реставрировала собор с 1946 года», — рассказал Сергей Николаевич. Восстанавливать фамилии блокадных сотрудников пришлось буквально по крупицам: кадровый архив Исаакиевского собора пропал, поскольку музей после войны переходил из одного подчинения в другое.

Во время войны в этом подвале поселили 60 человек — сотрудников музеев, 20 человек погибли в первую же зиму — здесь не было ни света, ни тепла — холодная, сырая пещера. Температура колебалась от 0 до 4 градусов еще и со 100% влажностью, поскольку подвал целиком был залит водой. Музейщики соорудили в Исаакиевском подвале нары, на них спали.

Вместе со взрослыми здесь жили дети. «Карповке» удалось пообщаться с таким ребенком. Это бывший юрист, сотрудник МВД, Алексей Алексеевич Туров. Он жил в Исаакиевском подвале с матерью, сотрудницей объединенного музея. Тогда Алексею Алексеевичу было 4 года.

«Воспринималось все довольно по взрослому – и голод, и холод, и темнота. Но как обычные дети мы играли в войнушку, иногда нас выпускали погулять на южный портик Исаакиевского собора.  Мы не боялись темноты, она была повсюду. Люди шли по темному городу и пели песни, чтобы слышать друг друга, — вспомнил Алексей Туров. — Мать поселила меня в Исаакий, поскольку сама была командирована на рытье окопов – это было в 42-м году. Всю зиму я прожил в соборе.  Здесь у каждого было свое дело.  Дети, к примеру, поддерживали огонь в буржуйке, которую сейчас можно увидеть  в музее».

Фотография с общего собрания- единственное документальное подтверждение того, что люди действительно жили в исаакиевском подвале, и единственное, что осталось в память о сотрудниках музея.

«Фотографировать запрещалось, но этот снимок как-то выжил»,  - рассказал хранитель музея. По его словам, также сохранилось несколько снимков самого собора: на одном из них все золоченые купола перекрашивают в серый цвет —  двухнедельная ручная работа альпинистов, затруднившая впоследствии немцам обстрелы города. После снятия блокады купол также вручную отмывали: щелочью, керосином, водой, органическими кислотами. Позолота была настолько хорошо выполнена – так называемый метод ртутного золочения — что от подобных, довольно суровых, манипуляций она не пострадала.

Спасенные коллекции, книги и фотографии. Чтобы помнили…

В 1947—1948 годах зал Исаакиевского собора был заполнен ящиками с экспонатами, до тех пор пока не организовали реставрационные мастерские – сохранился рисунок, изображающий этот временный музейный склад. Тогда, после блокады, экспонаты только начали вывозить по родным музеям и реставрировать.

На одном из стендов представлены фотографии того, как защищались памятники у собора: Монферрановский памятник Николаю I и Медный всадник, на месте которого, кстати, раньше был алтарь второго Исаакиевского храма, рядом с Невой. Памятники были засыпаны землей, а откопаны и очищены уже после войны.

Здесь же представлены детские рисунки и продовольственные карточки на масло и сахар. «Карточки были, а продуктов нет, вот они и сохранились. Удивительно, но помимо насущных проблем город продолжал жить культурной жизнью. Здесь, к примеру, даже книги издавались», — рассказал хранитель музея.

Так,  в городе было издано около 2,5 тыс. тиражей и множество открыток. Нарядные открытки выпускались с той целью, чтобы ленинградцы могли отправлять их во все уголки страны, рассказать всему Союзу, что город живет и побеждает! Каждый день издавались газеты, а также научно-художественный журнал «Ленинград».

Еще один ценный экспонат — зажигательная бомба. К слову, один немецкий самолет мог нести до 1 тыс. «зажигалок». Каждый налет насчитывал около 50 самолетов, и каждую ночь могли сбрасывать по 50 тыс. таких снарядов. В блокаду на город было совершено около 700 налетов. Если такая бомба попадала на крышу, пожар был неминуем. Налеты совершались только ночью, а для того чтобы предотвратить их существовал специальный «слуховой» отряд.

«На посту в Исаакиевском соборе выставлялись девушки с очень хорошим слухом. Обычно это были либо слепые, либо музыканты. Они слушали, с какой стороны совершается налет, и срочно докладывали об этом», — рассказал  Сергей Алексеевич.

Как сообщил «Карповке» председатель Всероссийского общества слепых Алексей Колосов, в Ленинграде было специальное подразделение из 20 незрячих «слухачей». Слепые были единственными людьми с инвалидностью, которых официально призывали на военную службу для «отслушивания» немецких самолетов. Они также были награждены медалями «За оборону Ленинграда».

«Вообще, Исаакий защищали хорошо — повезло с близостью Мариинского дворца и горсовета, — рассказал хранитель, показывая фотографию собора в окружении зенитных орудий. — Хоть собор и не был памятником „первого сорта“, как, к примеру, Эрмитаж, но все сохранилось. Здесь работали хорошие люди, которые никогда не унывали. Вот смотрите: музейные работники вели дневники, где никто ни на что не жаловался, разве что на снабжение — то на качество материалов, то на безалаберность бригады. Иногда в некоторых дневниках была критика организации производства. Чем примечателен дух этих дневников – люди работали по 12 часов, 6 дней в неделю и жили только своим делом!»