Разрушенные потолки вместо ремонта крыши 

О незаконном строительстве мансарды в Центральном районе «Карповка» уже писала не единожды. Ситуация, однако, меняется здесь только к худшему. Дом 20 на улице Рылеева по-прежнему обнесен мощными лесами, во дворе за синим забором свалены свежие стройматериалы, а рабочие каждый день поднимаются на крышу и шумят бетономешалкой. И все это несмотря на предписание Дзержинского районного суда от 20 августа 2015 года председателю ТСЖ Артуру Непокульчинскому прекратить все строительные работы и освободить крышу. Как рабочие разрушают квартиры жильцов и почему внучка сотрудника Фаберже не может спать спокойно в собственном доме, выяснял корреспондент «Карповки».

Чужой человек в ТСЖ

Жители дома на Рылеева Андрей Романов и Ольга Богуславская сообщили корреспонденту «Карповки» интересный факт: сейчас Непокульчинский уже не является председателем ТСЖ «Рылеева 20/51». Прошлым летом срок председательствования этого человека истек. Однако никакого общего собрания жильцов не последовало. «Никто из нас его не избирал!» — возмущается Романов. Соответственно, сейчас Артур Непокульчинский — лишь посторонний человек, не имеющий никакого отношения к ТСЖ. «Это мошенническое лицо, которое, несмотря ни на что, пользуется деньгами жильцов, — уверен Андрей Романов. — В настоящее время долг дома по ресурсам (электричество, водоснабжение) уже превысил 5 миллионов. И все наши деньги ушли на постройку мансарды! Собственники в западне. Мы обращались во все инстанции, писали лично Путину, губернатору написано около семи открытых писем — и толку никакого».

Во время осмотра строительных лесов на Рылеева мимо корреспондента «Карповки» и Романова прошел интеллигентный на вид молодой человек. «Вот он, наш председатель, возьмите у него интервью!» — воскликнул Романов. На это Непокульчинский ответил, указывая на Романова: «Это террорист!» Затем бывший председатель ретировался, не дав возможности поинтересоваться ходом строительства. Зато пострадавших жильцов, согласившихся рассказать о своих проблемах, нашлось достаточно.

Корреспондент «Карповки» побывал в нескольких квартирах, подвергшихся серьезным разрушениям из-за строительных работ на крыше. Среди них квартира № 27, где проживает сам активист и главный борец с «мансардостроителями» Андрей Романов, а также квартира № 58. В ней с 1933 года, с самого рождения, живет Ольга Богуславская — пенсионерка, внучка знаменитого художника и жертва сталинских репрессий. Судя по последним событиям, репрессии советских времен были в жизни Богуславской не последними.

«Погодная магия» от председателя

Во всех квартирах на седьмом этаже одна и та же картина: огромные щели, образовавшиеся во время стройки мансарды, покрывают все потолки. А в жилище Ольги Богуславской вообще сложно отыскать уголок, не пострадавший от работ на крыше. Даже вид из окна исключительно «рабочий». Сразу за подоконником — подъемник, на котором рабочие поднимаются на крышу сами и возят стройматериалы. Там же, над жилищем Ольги Александровны, стоит и бетономешалка. «Они сгружают мешки прямо над моей квартирой, — жалуется пенсионерка. — Бросают их, грохают, и в результате, видите, какие трещины образовались по всему потолку и в этой комнате, и в той…»

Трещины действительно покрывают потолок комнаты по всему периметру. Создается впечатление, что «перфорированная» бетонная плита вот-вот рухнет на голову. В центре потолка — огромное темно-серое пятно. Может показаться, будто пространство вокруг люстры только утром замазали цементом. На самом деле только утром, за пару часов до прихода корреспондента, в этой комнате случилась очередная протечка. «У меня здесь все время протекает, особенно когда идут сильные дожди», — рассказывает Богуславская.

По словам Непокульчинского, бригады рабочих на чердаке занимаются именно ремонтом кровли. Уже три года, с самого 2012-го. «Рабочие сказали мне: там какой-то конденсат. Они покрыли пол цементом, под ним скопилась вода, и сейчас говорят, что теперь будет литься все время», — сообщает Ольга Александровна.

«Самая большая протечка случилась у меня на кухне в прошлом году, — рассказывает женщина. — Тогда вообще лило с потолка». По словам Богуславской, в день глобальной протечки уровень воды в кухне был по щиколотку. Незадолго до этого суд обязал тогда еще главу ТСЖ покрыть крышу. «Он перед приставами отчитался, что сделал капитальный ремонт. После этого я получила письмо из прокуратуры, что крыша проверена приставами и она у нас в порядке, — рассказывает пенсионерка. — И вот я готовлю на кухне — и вдруг на меня полилось. Оказывается, эти приставы просто позвонили председателю и спросили: в каком состоянии крыша? Он им и ответил: крыша отремонтирована. Потом приходила комиссия — как были дыры в крыше, так они и остались».

По словам Богуславской и других жильцов, делать ремонт в квартирах на Рылеева, 20, сейчас бессмысленно. Все попытки навести лоск в доме заканчиваются очередным «подарком» со стройплощадки.

Непокульчинский: «Просто нам нужно!»

Самая интересная история в квартире Богуславской связана не с потолками, а с коммуникациями. Как рассказала пенсионерка, в один прекрасный день около года назад в ее квартиру позвонил сам Непокульчинский. Председатель предложил свою помощь в прочистке трубы в санузле. Коммуникации в старом доме не блещут новизной, и Богуславская согласилась.

Вместо «благотворительной прочистки» гость врезал в трубу холодного водоснабжения в квартире свою «ветку» и провел воду на чердак. На резонные вопросы: «А что же это такое?» он только отмахивался: «Просто нам нужно».

По словам Ольги Александровны, предписание суда снять эту трубу есть уже давно. Однако ответ у застройщика один: «Вам надо — вы и снимайте».

Еще одна серьезная проблема, которую доставляет жильцам Непокульчинский, — жуткий шум. Рабочие часто занимаются стройкой даже по ночам. Сильнейший шум, по рассказам Богуславской, стоял на Рылеева, 20, все лето. Тогда странные вещи происходили в квартире № 10, что прямо под жилищем Ольги Александровны. Там в бывшей коммуналке на 8 или 10 комнат новый собственник затеял ремонт со сносом стен, а строительный мусор, кирпичи и обломки просто выбрасывал на улицу через окно. Но самое неожиданное вскрылось с наступлением осени: оказалось, во время ремонта в квартире № 10 полностью срезали все батареи — новому владельцу они оказались не нужны. Теперь в одной из комнат у Богуславской всегда ледяной пол и морозный воздух. В другие комнаты, к счастью, отопление подведено от соседей с 7-го этажа.

По слухам, в «странной квартире» собираются делать гостиницу, но точно никто ничего не знает. Попасть туда не может даже жилинспекция. Последние три года председательствования Непокульчинского оказались для Ольги Александровны, по ее признанию, серьезным испытанием. И это притом что жизнь ее нельзя назвать легкой.

Постсоветские репрессии

В доме 20 на Рылеева семья Ольги Александровны живет практически с момента его постройки. Дом Кестнера был возведен в 1913 году, а в 1917-м в надстроенную над шестым этажом мансарду въехал дедушка Богуславской — художник-миниатюрист компании Фаберже Евгений Якобсон. Отец Ольги Владимировны был главным инженером трамвайно-троллейбусного управления. Именно он спроектировал первую троллейбусную линию Петербурга. Но в 1937 году случилась трагедия: один из первых троллейбусов Петрограда пробил ограждение и рухнул в Фонтанку. «Авария случилась в декабре 1937 года, а 8 февраля 1938 все начальство, в том числе и отца, расстреляли. Меня и маму отправили в ссылку, в Удмуртию. В глухую-глухую деревню», — вспоминает Ольга Александровна.

Богуславская хорошо запомнила, как в сарапульской школе ее и еще пять маленьких «врагов народа» учительница держала в специальном загоне, за отдельной перегородкой. Ее мать, выпускницу Смольного и опытную операционную сестру, никто не хотел брать на работу до самой войны. Во всех документах приходилось писать о том, что «отец репрессирован» — и эта запись закрывала девушке все дороги. «Я хотела покончить жизнь самоубийством, — признается Ольга Александровна. — Я обошла 10 организаций в Ленинграден — никто не хотел брать меня на работу. Однажды я пришла домой, поднялась на седьмой этаж, а лифта у нас не было, был колоссальный пролет... Мне было 20 лет, я думала, что жить уже не хочу».

От самоубийства спасла случайность. В скором времени Богуславская устроилась инженером в Северо-Западное геологическое управление, где и проработала 35 лет. Теперь в собственной квартире, которую удалось вернуть после репрессий, Ольга Александровна не может спокойно спать и боится готовить — велик риск обнаружить в борще штукатурку.

Холодный пол, щели в потолке и незаконно уходящая на чердак из квартиры вода — все это повседневность пенсионерки и ее соседей. Что дделат со всем этим, Богуславская не знает. А ее сосед Андрей Романов уверен: «Если горожане не займутся этой проблемой, любой петербуржец будет иметь у себя на загривке такого вот председателя».

В доме на Рылеева, 20/51, за последние месяцы произошло много впечатляющих событий, от взлома коммунальной квартиры до драки между жильцами и председателем. В ближайшее время «Карповка» поделится этими историями с читателями.