Логика паники: кому выгодны и чем опасны постоянные «минирования» и эвакуации 

После парижских терактов 13 ноября и после того, как гибель российского пассажирского A321 над Синаем признали терактом, в Петербурге каждый день появляются сообщения о ложных минированиях, проверках и эвакуациях в метро, торговых центрах, школах и жилых домах. Эти новости стабильно занимают топ-новостей в «Яндексе» и быстро распространяются по социальным сетям. «Карповка» выясняла, чем опасна такая паника, почему она бесит полицию, играет на руку спецслужбам, и чем может кончиться для всех нас.
 

 

 
Нас бесит
 
Петр Бычков, старший преподаватель кафедры политической психологии СПбГУ, исследующий, помимо прочего медиа, рассказывает, что у Петербурга очень негативная информационная повестка. «В нашем топе „Яндекс.новостей“ всегда убийства, грабежи и так далее. Радует, что в других регионах повестка другая, там в „топ“ выходят иногда и позитивные новости».

— Понятно, что в XXI веке замалчивать информацию о терактах нельзя, потому как это будет только порождать слухи в социальных сетях, например, — продолжает господин Бычков, — А слухи, как известно, это более опасный механизм, чем официальные сообщения. Конечно, публикация негативной информации ведет к тяжелым последствиям, которые может и трудно посчитать, но не давать о них информацию тоже нельзя.

Ученый отмечает, что в российском обществе есть большая проблема с психологическим здоровьем нации: уровень тревожности у россиян крайне велик. «К чему ведет высокая тревожность ясно: если что-то человека волнует, что-то тревожит, то это большой минус к его трудовой продуктивности, дополнительные скандалы, ссоры в семье. Уровень тревожности влечет целый букет негативных последствий», — говорит Петр Александрович.

— В этой общественной панике ничего хорошего нет. В Америке были масштабные научные исследования, в которых проанализировали информационные поводы, связанные с негативными событиями. В частности с суицидом. И там были четкие выводы о том,  что публикация новостей о суициде влечет за собой рост числа суицидов. То же самое с грабежами и насилием: все эти публикации негативно отражаются на статистике соответствующих преступлений. С терактами, мы можем сделать вывод, ситуация та же.
 
Нас бережет
 
Власти Петербурга за прошедшие недели отчитались в том, что усилили меры безопасности в метро и начали крутить в транспорте антитеррористические ролики. Полиции в метро, по наблюдениям «Карповки», действительно стало больше: вместо привычного одного-двух сотрудников на станциях можно заметить от четырех до пяти человек. Но те из полицейских, кто ежедневно проверяют сообщения о минированиях, своей службой в эти дни довольны меньше обычного.

Отставной полковник МВД, который анонимно пообщался с «Карповкой», рассказал, что от таких постоянных проверок у полиции одни убытки и никакой прибыли.

— Денег больше не поступает от этого. Никаких дополнительных выплат: «зарплату тебе платят — бегай». Причем отношение начальства именно такое: «вызвали одновременно в два места — раздвоитесь и бегите в два места», — говорит полковник, — В общем, начальство на этом дополнительного финансирования не получает. Пилить нечего. Патрульным и кинологам бегать целыми днями за ту же зарплату.

Экс-сотрудник МВД говорит о том, что те, кто «увеличивает национальную борьбу с терроризмом» и те, кто финансируют полицию, действуют не согласованно. «Это разные руки — одна рука дает отмашку „проверяйте все!“, другая говорит об отсутствии денег и очередном сокращении полиции, причем крупном».

— Кому выгодны эти звонки о бомбах и паника? Двум группам. Первая — городские сумасшедшие. Их, на самом деле, много. Их ловят периодически. Вторая — те, кто хотят расшатать ситуацию. Расшатать нервы обычных людей, — продолжает собеседник, — Если ты десять раз заходишь в метро, а там бомба, уехать опять не можешь, тут уже и здоровый и спокойный человек начнет злиться на все, на власть, на окружающих. Начинается тревога, недовольство и волнение. Да и если все время кричать «волк, волк, волк», то когда настоящий волк придет, на него сразу внимания и не обратят. Кому это надо, думаю, понятно.
 
Нас трансформирует
 
После терактов в Волгограде в 2013 году, когда накануне Нового года прогремели взрывы в троллейбусе и на железнодорожном вокзале, в результате которых погибли более 35 человек, власти приняли антитеррористический пакет законов. Эти законы, помимо того, что расширили полномочия ФСБ, приравняли популярные блоги к средствам массовой информации и увеличили ответственность за незаконную организацию массовых мероприятий, вроде митингов.

Преподаватель кафедры политической психологии СПбГУ Петр Бычков уверен, что сейчас не стоит ждать общественного спроса на охранные меры. «Я не считаю, что сейчас люди будут требовать от власти приступить к каким-то ограничивающим, защитным мерам, — рассуждает господин Бычков, —Судя по рейтингам доверия к власти и президенту, уровень патриотических настроений достаточно велик и все неудобства, связанные с рискованной внешней политикой, не велики».

— В массовом сознании патриотизм превалирует над боязнью таких последствий. Возможно, если будет хуже с экономической ситуаций, или будут теракты внутри России, там уже видно будет. Пока запас прочности патриотических настроений велик.

С ученым спорит политик, член Московской Хельсинкской группы, лидер правозащитной фракции партии «Яблоко» Валерий Борщёв. «Последние трагедии, все это противостояние с запрещенной в России террористической организаций ИГИЛ, активнее всего в своих интересах используют спецслужбы, — рассуждает правозащитник, — Ведь неслучайно, что на совместном заседании Совета федерации и Госдумы поставлен вопрос о дополнительных полномочиях этих служб».

Валерий Васильевич говорит о том, что на общем собрании Госдумы и Совета федерации 20 ноября Валентина Матвиенко предложила расширить полномочия спецслужб и МВД.

 
Тогда же Совет безопасности получил большой антитеррористический пакет поправок. По данным «Коммерсанта», в нем предлагают увеличить ответственность за террористические преступления и ввести наказания за «призывы к международному терроризму, унифицирующие „понимание вербовки и пособничества“».

— Если речь идет о дополнительных полномочиях по борьбе с террористами, то нужно оговаривать, о каких конкретно полномочиях для этой борьбы идет речь, — рассказывает правозащитник Борщёв, — А там же речь велась о дополнительных полномочиях вообще.

Собеседник уверен, что на волне террористической паники спецслужбы хотят получить такое положение, «когда они могут действовать вопреки существующему законодательству». В качестве примера Валерий Васильевич вспоминает НКВД и КГБ, которые в свое время были, по его оценке, сильнее Политбюро КПСС.

— Они хотят получить полномочия, которые бы ставили их выше всех государственных и общественных структур — это, по-моему, недопустимо.  Нужно учитывать опыт других стран по профилактике терроризма, который бы не влиял на демократические институты общества. Тот психоз, который сейчас творится, когда идут звонки о ложных минированиях, он тоже ненормален. Он может обернуться лишним насилием, когда кого-нибудь неоправданно заподозрят в чем-нибудь плохом и привлекут за это.

Опасения господина Борщёва подтверждает заявление председателя Конституционного суда  Валерия Зорькина, который в начале недели потребовал пересмотреть подходы к обеспечению безопасности в стране. Он же поддержал идею парламентариев о расширении полномочий безопасников и предложил «трансформировать правовую систему в направлении военной суровости».