Поэты и писатели Литейного проспекта 

Литейный проспект можно назвать одним из самых известных мест Петербурга, где в разное время проживали и проводили время российские писатели и поэты. Философ и литератор Борис Рогинский в своей лекции в Доме культуры Льва Лурье рассказал, как и где появилось знаменитое стихотворение Николая Некрасова «Размышления у парадного подъезда», почему Михаил Лермонтов был «плохим» узником и где научился «литературной злости» Осип Мандельштам.

Литейный проспект, по мнению философа и литератора Бориса Рогинского, можно назвать двойственным: одна часть его была аристократичной, на другой жили бедные люди и до недавнего времени располагались публичные дома. «Сам Невский проспект тоже был таким: часть от Аничкова моста до площади Восстания в 50-60-е годы прошлого века называли Сифилис-стрит, Старо-Невский участок назывался Трипперштрассе. Оставшаяся часть Невского в сторону Дворцовой площади уже считалась аристократичной».

На Литейном проспекте, 3, когда-то располагалась Арсенальная гауптвахта, где в 1840-м году отбывал наказание поэт Михаил Лермонтов. Это помещение в Петербурге считали одним из самых строгих: сырые полуподвальные комнаты, стены без окон, строгие надзиратели. Наказали Лермонтова за дуэль с французским послом де Барантом на Парголовской дороге возле Черной речки. Скорее всего, место выбрали не случайно, возможно, поэт хотел разыграть судьбу Пушкина.

— Есть мнение, что ссора произошла из-за молодой вдовы Марии Щербатовой, за которой оба молодых человека ухаживали, — пояснил Борис Рогинский. — Ей, кстати, Лермонтов посвятил стихотворение «Молитва». Дрались сначала на шпагах, потом на пистолетах: де Барант промахнулся во время выстрела, а поэт пустил пулю в воздух. После дуэли Лермонтова посадили под арест в здание Ордонансгауза на Садовой улице.

Просидел здесь он недолго: за недостойное узника поведение — он исписал стихами все столы, стены, а иногда отлучался под честное слово — его перевели в более строгое место — на Литейный, 3. Но потом вернули обратно, на этот раз в особую комнату для подсудимых офицеров, где Лермонтов встретился с критиком Виссарионом Белинским.

В 1848 году в Арсенальной гауптвахте за крамольную повесть отбывал наказание и писатель Михаил Салтыков-Щедрин, который перед ссылкой в Вятку жил на другом конце Литейного, в доме № 60, где бывал Федор Достоевский. «Раньше у нас была библиотека имени Салтыкова-Щедрина, теперь нет, — сетует литератор Борис Рогинский. — У нас нет и улицы имени писателя, она была, но ее переименовали в Кирочную, что грустно».

В середине XIX века здание на Литейном, 3, перестроили в Орудийный завод для производства пушек, рабочие которого вместе с солдатами в 1917 году освободили заключенных из Дома предварительного заключения и подожгли здание Окружного суда на Литейном, 4. В 30-х годах в Большом доме расположились сотрудники НКВД. «С этим домом неприятно связаны судьбы наших известных литераторов. Через него прошли ОБЭРИУты, Введенский, Хармс, Алеников, Заболоцкий и Берггольц».

По соседству, в доме № 2, в 60-е годы жил поэт XX века Леонид Аронзон. Как-то раз, проходя со своим другом по Литейному проспекту, залитому солнцем, он воскликнул: «Боже мой, как все красиво!» Вскоре восклицание разрослось до небольшого стихотворения.

— Как мне рассказывали, Аронзон мечтал иметь окно, выходящее на цоколь Большого дома, чтобы проецировать туда сделанные им слайды и диафильмы, но окна выходят только на Литейный, а не на Шпалерную. Аронзона часто противопоставляли Бродскому, который также жил на Литейном, но в доме № 24. Бродского называли солнце, а Аронзона — луна бронзового века. Первый — это разум, риторика, движение, второй — переживания, интуиция, молчание, погружение в себя, — отмечает Борис Рогинский.

Следующий дом Литейного проспекта, связанный с литературой, — это дом № 15, на месте которого сейчас находится Китайский сад дружбы. Здесь жил литературный учитель Осипа Мандельштама, заразивший его на всю жизнь модернизмом, преподаватель словесности Владимир Гиппиус, родственник поэтессы Зинаиды Гиппиус. Науку «литературной злости» от него получил и другой писатель, Владимир Набоков.

В другой квартире дома № 15 жила Ольга Гильдебрант-Арбенина, муза и возлюбленная Николая Гумилева и Осипа Мандельштама. Этот дом примечателен еще и тем, что здесь в конце XIX века жил литературный критик Федор Батюшков, гостями которого были Максим Горький, Владимир Короленко и Александр Куприн.

С именами нескольких поэтов связан самый знаменитый дом Литейного проспекта — доходный дом Мурузи, который, пожалуй, не имеет себе равных по количеству известных людей на квадратный метр, живших здесь или приходивших сюда. Здесь происходили события, которые легли в основу повести Куприна «Гранатовый браслет», один год здесь прожил писатель Николай Лесков, в начале XX века здесь жили Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. В доме на Литейном, 24, проходили собрания «Цеха поэтов», работала литературная студия Николая Гумилева, где бывала Анна Ахматова.

Свою молодость в коммунальной квартире дома Мурузи провел Иосиф Бродский, в «полутора комнатах» помещались и столовая, и спальня, и фотолаборатория отца поэта, и творческая мастерская самого Бродского. Кстати, Бродский неверно думал, что его семья снимала именно ту часть квартиры, где жили Гиппиус и Мережковский, жилье которых на самом деле находилось этажом выше.

— Я думал о том, может, действительно Литейный — специальная литературная улица, — отметил Борис Рогинский. — Но если «покопать» Невский проспект, Коломну и другие места Петербурга, то получится, что нет. Просто так сложилось, что в одно время там был знаменитый дом Некрасова, позже дом Мурузи с Мережковским и Бродским. Мне кажется, весь город у нас такой.

Особняк Мусиных-Пушкиных, которые открыли нам «Слово о полку Игореве», располагается на Литейном проспекте, 19, где сейчас действует библиотека имени Лермонтова. «Братья Алексей и Александр до приезда в Петербург провели детство в Москве с Львом Толстым, они фигурируют как братья Ивины в повести „Детство“», —пояснил философ Рогинский.

В соседнем доходном доме Тупикова на протяжении долгого времени работали разные издательства, а с 1927 года жил Самуил Маршак. «Он привлек многих людей к написанию детской литературы, например, охотника Бианки, который вообще об этом не помышлял, — рассказал Борис Рогинский. — Я полагаю, его издательство детской литературы „Детгиз“ разгромили потому, что в 30-е годы для талантливых поэтов оно стало единственным местом, где можно было чувствовать себя свободным. Власти это поняли».

Своими «пятью Николаями» известен доходный дом Норова на Литейном, 36, на стене которого висит пять мемориальных досок публициста Чернышевского, критика Добролюбова, хирурга Пирогова, певца Фигнера и писателя Некрасова, в квартире которого находились редакции журналов «Современник» и «Отечественные записки». Именно здесь родилось стихотворение «Размышления у парадного подъезда».

— Однажды холодной осенью жена писателя Авдотья Панаева заметила в окно крестьян, которые сидели на ступенях лестницы парадного подъезда в доме, где жил министр госимуществ Михаил Муравьев, — уточнил Борис Рогинский. — Скорее всего, они хотели подать какое-то прошение, чтобы получить отсрочку платежей за землю. Швейцар их прогнал. Панаева рассказала все Некрасову, который, подойдя к окну, увидел, как крестьян стали разгонять дворники и городовой. Часа через два он написал свое стихотворение.

По словам литератора Бориса Рогинского, в начале XX века дома 47-63 на Литейном были известны своими букинистическими магазинами, самый знаменитый из которых находился в доме № 61. В 60-х торговые ряды закрыли и продажа книг стала нелегальной, появились «книжные жуки», книжки у которых ленинградцы могли приобрести во дворах Литейного проспекта.