КГИОП продолжит судиться с нерадивыми владельцами памятников, подкорректирует законодательство об охране исторических зданий и сохранит хорошие отношения с градозащитниками, по-настоящему болеющими за сохранение наследия. Глава комитета Александр Макаров ответил на вопросы «Карповки».
— Одним из самых скандальных эпизодов 2012 года стал снос дома Рогова, за сохранение которого боролись больше пяти лет. Однако назначенный 500-тысячный штраф отменили, и застройщик остался без какого-либо наказания. О чем это говорит? О несовершенстве законов?
— В данном случае речь идет скорее не о несовершенстве действующего законодательства, а о его трактовке. Этот спор ведется в юридической плоскости между судебной и исполнительной ветвями городской власти. Служба государственного строительного надзора и экспертизы наложила на застройщика штраф за отсутствие разрешения на строительство в период проведения демонтажных работ. Арбитражный суд сделал вывод о том, что разрешение на строительство при сносе здания по адресу: Щербаков переулок, дом 17/3, не требовалось, так как службой не доказано, что работы по сносу производились с целью дальнейшего строительства. В настоящее время госстройнадзор подал апелляционную жалобу на решение суда, поэтому ситуация еще вполне может измениться.
Недобросовестный инвестор должен понести заслуженное наказание за незаконный снос исторического здания, а снесенный дом Рогова должен быть восстановлен. Предписание о восстановлении здания, согласно действующему на данной территории режиму зон охраны, со сроком до 20 декабря 2013 года, застройщику выдано.
В настоящее время на рассмотрение в комитет поступил проект восстановления здания.
Дом Рогова на Загородном проспекте, 3
— Здание в переулке Лодыгина, 3, очевидно, менее ценное, чем дом Рогова, но все же историческое. Застройщик объявлял планы по его сносу. Какова позиция на этот счет?
— Вы уже дали свою оценку этому зданию, видимо, исходя из собственного восприятия. К этому остается только добавить, что ни мемориальной, ни, тем более, архитектурной ценностью многократно перестроенный внутридворовый флигель в переулке Лодыгина, 3, также не обладает, хотя и возведен до 1917 года.
Что касается возможности его разборки, принципиальная позиция КГИОП заключается в том, что снос любого исторического здания, расположенного в зонах охраны, допускается только в исключительных случаях, установленных законом Санкт-Петербурга № 820-7.
В целях недопустимости незаконного сноса здания нашим комитетом направлены соответствующие обращения в администрацию Адмиралтейского района и в службу государственного строительного надзора и экспертизы и организовано совещание с собственником объекта.
Переулок Лодыгина, 3
— Каково ваше отношение к историческим зданиям. Все ли сохранять? Или можно жертвовать, например, историческими флигелями?
— Жертву приносят во имя цели, и если этой целью является не коммерческая выгода отдельных инвесторов, а безопасность горожан и улучшение условий их проживания, то эту цель необходимо интегрировать в градостроительную политику города, как этого требует международная конвенция об охране культурного и природного наследия.
Вы знаете позицию губернатора Санкт-Петербурга Георгия Сергеевича Полтавченко о необходимости максимального сохранения исторической застройки. Я придерживаюсь такой же точки зрения: мы должны сохранять исторические здания. Но при этом должна быть четко определена их историческая и архитектурная значимость для Санкт-Петербурга. Конечно, все лицевые корпуса, формирующие уличный фронт застройки, создающие архитектурные образы нашего города, должны стать главным приоритетом сохранения, но не в случае необратимой аварийности.
Однако, если исключить возможность разборки отдельных дворовых флигелей (особенно во вторых-третьих дворах-колодцах), не обладающих ни исторической, ни архитектурной ценностью, то город будет обречен на практически полное вымывание жилья из исторического центра. И это уже не мое мнение, а реальность, продиктованная современными нормативными требованиями (например, по освещенности жилых помещений).
Но этот вопрос относится к стратегии градостроительного развития города, которая, до ее утверждения, должна еще получить поддержку его жителей.
А пока на территории Санкт-Петербурга действует закон № 820-7 «О границах зон охраны…», призванный обеспечить максимальное сохранение исторической среды.
— Прокуратура требовала поменять закон о зонах охраны, найдя там коррупциогенный фактор. На ваш взгляд, что нужно изменить в законе и нужно ли?
— Закон № 820-7 был принят в декабре 2008 года. Поверьте, что инициировать принятие закона, направленного на сохранение исторической застройки путем существенного ограничения градостроительной и инвестиционной деятельности в таком мегаполисе, как Санкт-Петербург, было очень не просто. Но КГИОП добился этого, опередив практически все российские города, чем уже заслуживает уважения.
В разработке и согласовании закона участвовали не только представители администрации, но и профессиональной общественности. Активную и конструктивную позицию заняло петербургское ВООПИиК.
А вот представители отдельных «градозащитных» движений, организовавшие уже тогда блокаду этого законопроекта, критикуют сегодня деятельность КГИОП, зарабатывая себе политические дивиденды, опираясь на его толкование.
Конечно, с момента вступления закона о зонах охраны в силу прошло три года. И это вполне естественный рабочий процесс, когда закон дорабатывается с учетом практики его правоприменения. КГИОП подготовил проект постановления по внесению изменений в закон Санкт-Петербурга № 820-7 «О границах зон охраны…», учитывающий требования прокурора Санкт-Петербурга. Этот проект получил предварительное одобрение в Министерстве культуры и в настоящее время проходит стадию обсуждения и согласования, в том числе и с представителями прокуратуры и ВООПИиК.
Главным изменением является конкретизация формулировок с целью исключения двойственных толкований, например, ограничивающих случаи разборки исторических зданий. Эти формулировки требуют особой взвешенности, чтобы не повторять старых ошибок и, сохраняя историческую среду Санкт-Петербурга, все-таки не забывать о его жителях и о необходимости развития этих территорий для улучшения условий их жизни.
— Что делать с промышленными историческими зданиями, находящимися вне зон охраны? Как известно, никто не может запретить их сносить.
— КГИОП работает со зданиями-памятниками и постройками, расположенными в зонах охраны объектов культурного наследия, поэтому промышленные здания, расположенные за пределами зон охраны, не относятся к ведению нашего комитета. Однако этот вопрос не вызывает у меня серьезного беспокойства, потому что к настоящему времени выявлены и уже состоят под госохраной практически все промышленные здания, представляющие историко-культурную ценность.
Кроме того, любое заинтересованное лицо вправе организовать историко-культурную экспертизу с целью включения в реестр объектов культурного наследия того исторического здания, которое, по его мнению, обладает признаками такого объекта. И это независимо от того, находится объект в зоне охраны или за ее пределами.
На мой взгляд, в Санкт-Петербурге много примеров удачного приспособления для современного использования памятников промышленной архитектуры, и я это всецело поддерживаю. Например, очень удачно инвесторы подошли к реставрации комплекса товарищества российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник» (в советское время он стал называться объединением «Красный треугольник») — приспособление под деловой центр «Треугольник». Водонапорная башня Главной водопроводной станции на Шпалерной улице, где сейчас разместился Музей воды, — прекрасный, на мой взгляд, пример современного использования памятника архитектуры.
Шпалерная, 56. Музей воды
Мне нравится идея приспособления объектов промышленной архитектуры под современные креативные пространства, лофты, где талантливая творческая молодежь сможет собираться, проводить выставки, встречи с интересными людьми. Как раз это, на мой взгляд, и есть вторая жизнь исторических зданий.
— Что вы думаете о градозащитниках?
— Как я уже отмечал, в нашем городе поле деятельности градозащитных движений становится все больше ареной политических спекуляций.
С градозащитниками, по-настоящему болеющими за сохранение наследия, мы работаем постоянно. Многие из них входят в совет по сохранению культурного наследия, возглавляемый губернатором Санкт-Петербурга. Мы всегда прислушиваемся к мнению общественности, когда идет конструктивный диалог.
У нас сложились хорошие рабочие отношения с ВООПИиК. Александр Марголис, Михаил Мильчик, Александр Кононов, депутат Алексей Ковалев, Юлия Минутина — это люди, которые помогают сохранить город.
Во многих случаях их критические замечания и предложения влияют на дальнейшее развитие проектов (например, проект на набережной Фонтанки, 145), но приоритет принятия решений, как и ответственность за них, остается за КГИОП.
Набережная Фонтанки, 145. Дом Шагина
— Периодически разные деятели выступают за расширение полномочий КГИОПа, например, чтобы он согласовывал любое строительство в центре. Стоит ли расширять полномочия и что этому мешает?
— Действительно, с 2006 года КГИОП, как и другие органы охраны наследия, утратил полномочия по согласованию проектирования работ в зонах охраны объектов культурного наследия. Но и жители города, и градозащитная общественность в случаях проведения каких-либо строительных работ в центре Петербурга или при разборке исторических зданий продолжают в первую очередь обращаться в наш комитет как к единственной ответственной инстанции, которая может их остановить. А мы не обладаем такими полномочиями.
Вопрос о введении дополнительного согласования проектной документации органом охраны объектов культурного наследия непростой — это потребует корректировки действующего законодательства, в первую очередь федерального.
С одной стороны, действительно, градостроительные ошибки и сносы исторических зданий, произошедшие за последнее время, показали, насколько слабо действующее законодательство в части контроля за соблюдением охранных требований.
С другой стороны, комитет уже сейчас работает с максимальной нагрузкой. В случае наделения КГИОП дополнительными полномочиями совершенно очевидно, что потребуется увеличение штата сотрудников и, соответственно, выделение дополнительного финансирования из бюджета города, за счет петербургских налогоплательщиков.
Я думаю, что мы вернемся к этому вопросу в процессе разработки плана управления объектом всемирного наследия ЮНЕСКО «Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним группы памятников». После его внесения в государственный реестр роль КГИОП, как одной из структур управления объектом, будет существенно усилена.
Волжский переулок, 13
— Любое приспособление памятника для современного использования — это обязательно надстройка, пристройка. Как бы ни звучала формулировка, это — изменение облика памятника. Почему КГИОП на это соглашается?
— Не согласен с тем, что любое приспособление памятника для современного использования — это изменение его облика. Конечно, не всегда удается сохранить памятник в его первоначальном виде. Это прежде всего продиктовано функциональными особенностями его приспособления.
Наиболее важным здесь является сохранение его историко-культурных особенностей, составляющих предмет охраны. Как правило, это сочетание материальных элементов (фундаменты, стены) и образных (архитектурное или объемно-пространственное решение).
Учитывая эти особенности, под охраной не всегда состоят, к примеру, дворовые территории и флигели, хотя объект имеет единый адрес. При этом допускается преобразование дворовых территорий, но без кардинального изменение исторического облика самого памятника.
Мне кажется очень верным принцип, заложенный в основу «Петербургской стратегии сохранения культурного наследия», определяющей основные приоритеты и направления охраны культурного наследия Санкт-Петербурга. Формула звучит так: «Сохранение через развитие, развитие через сохранение». Именно этот принцип, на мой взгляд, является основополагающим для Санкт-Петербурга.
— Если памятник сносится, что дальше — воссоздавать или строить совершенно новый объект? Какова позиция комитета?
— Снос здания-памятника — это уголовно наказуемое деяние. Сразу хочу отметить, что сносы объектов культурного наследия, то есть полное физическое уничтожение путем разборки, в нашем городе крайне редки.
Большинство случаев утраты памятников деревянного зодчества — пожары. Но бывают и случаи разборки аварийных частей объектов культурного наследия, либо частей, не являющихся охраняемыми.
Что касается воссоздания утраченного памятника, то, в соответствии с законом, оно допускается при особой историко-культурной ценности и на основании достоверных материалов. Если есть обмеры и фотофиксация — вперед! Но на самом деле невозможно вернуть памятник, можно только воссоздать его образ.
В целях градостроительной охраны ансамблей, в случае утраты их отдельного элемента, вполне можно допустить восстановление его внешнего облика, хотя КГИОП и я, как его председатель, безусловно, выступаем против новоделов.
Баболовский парк
— В последнее время КГИОП активизировал судебные разбирательства. Во всяком случае об этом стали чаще писать. Правда, иногда, как в случае с Баболовским парком, КГИОП проигрывает. Можно ли считать суды одним из важнейших направлений деятельности комитета и намерен ли комитет в этом случае усиливать юридическое управление?
— В вопросе сохранения памятников архитектуры Санкт-Петербурга КГИОП обладает полной и абсолютной поддержкой губернатора, который не раз подчеркивал необходимость задействования всех доступных комитету механизмов, способствующих сохранению зданий-памятников, в том числе и юридических.
Как вы сами видите, эти механизмы работают, чему примером являются многочисленные судебные дела, выигранные юристами комитета.
За последнее время, действительно, у нас было усилено юридическое направление — появились талантливые молодые юристы. Больше внимания мы стали уделять вопросам освещения нашей юридической деятельности, тому, как КГИОП в судах отстаивает историческое наследие Санкт-Петербурга, тому, какие наказания накладывает на виновных лиц и какие штрафы взыскивает с недобросовестных пользователей объектов культурного наследия.
Конечно, было бы идеально, если бы все пользователи зданий-памятников добросовестно исполняли наложенные на них законом обязательства и КГИОП не приходилось бы обращаться в суды. К сожалению, действительная ситуация далека от идеальной, и активная информационная политика, направленная на освещение юридической деятельности КГИОП, подчеркивает тот факт, что комитет не оставит безнаказанным неисполнение требований законодательства об объектах культурного наследия.
Что касается Баболовского парка, то могу сообщить, что мы категорически не согласны с решением суда, который, излагая свою позицию, не учел основных положений законодательства об охране памятников, не оценил правильно и в полной мере материалы, представленные КГИОП. Поэтому комитет будет доказывать свою правовую позицию о недопустимости строительства на территории Баболовского парка жилых домов в апелляционной инстанции. Так что утверждать, что КГИОП «проиграл» это дело, я бы не стал. Мы надеемся, что суд удовлетворит нашу апелляцию.
