Суд поставил точку в деле о статусе крепости Ниеншанц. Фемида утвердила возможность застройки Охтинского мыса — достопримечательного места, но не памятника.
Накануне петербургский городской суд поставил в точку в деле о статусе Охтинского мыса. Фемида признала законность экспертизы, которая допускает застройку этой территории, была удовлетворена апелляционная жалоба на решение Куйбышевского райсуда от 17 июня. Тогда распоряжение КГИОПа об исключении крепости Ниеншанц (Охта I) из списка вновь выявленных объектов культурного наследия было признано незаконным. До этого, в феврале, Красногвардейский районный суд отказал в удовлетворении аналогичных требований заявителю — некоему господину Ромашкину.
Однако 17 июня комитет признал вышеуказанное распоряжение утратившим силу и установил новые правила использования территории, основанные на историко-культурной экспертизе, проведенной в 2011 году по заказу Газпрома.
Таким образом, Охтинский мыс считается достопримечательным местом регионального значения без наличия археологических памятников. Здесь допускается строительство домов с максимальной высотой доминанты 63 метра и 48-метровой фоновой застройкой. При этом проектировщику и застройщику мыса понадобится продумать сохранение «предметов охраны указанного достопримечательного места».
Истец по делу Павел Шапчиц был уверен в подобном исходе дела: «Когда Полтавченко сказал, что подчинится любому решению суда, по его уверенному тону мне стало понятно, что это решение суда будет не любым, а вполне себе определенным», — пишет он в своем блоге.
Защитник мыса отмечает, что суд не стал исследовать решения суда первой инстанции по существу и отменять решение «на основании неправильного применения материальных или процессуальных норм, допущенных судом первой инстанции», как в этом были заинтересованы КГИОП и владелец участка ЗАО «ОДЦ „Охта“». «У горсуда не было ни малейшей возможности опрокинуть решение Куйбышевского районного суда по существу, вот они и пошли по „пути наименьшего сопротивления“, слабовольно воспользовавшись мнимой ромашкинской „преюдицией“», — указывает господин Шапчиц.