Штабс-капитан Рыбников из Капернаумской республики 

Поиск литературных адресов — интереснейшее занятие. Пушкинисты нашли места обитания пушкинских героев; исследователи творчества Достоевского досконально изучили маршруты персонажей романов Федора Михайловича, ваш покорный слуга с другими любителями творчества Вадима Шефнера занят поисками еще не вычисленных адресов героев произведений Вадима Сергеевича. Далеко не все писатели, творившие в Петербурге–Петрограде–Ленинграде, давали повод поклонникам их творчества заниматься поисками адресов литературных героев, потому что не указывали точных примет места действия. Некоторые лишь в отдельных произведениях водили своих персонажей по узнаваемым или угадываемым местам. К их числу относится Александр Куприн.

«Штабс-капитан Рыбников» — один из самых «петербургских» рассказов Куприна. Все действие в нем развивается в Петербурге, и практически все адреса, упоминаемые в связи с похождениями этого японского шпиона, можно вычислить. За исключением самого первого — дома в Песках. Этот дом упоминается в первых же строках рассказа. Из текста следует, что находился он «в безыменном переулке на Песках», и герой рассказа покинул его в день разгрома русского флота у Цусимы, то есть 14–15 мая 1905 года по старому стилю.

Скорее всего, это дом № 120 на Невском проспекте, он же дом № 3 на 1-й Советской улице, построенный в 1869 году архитектором Александром Климовым. Дом этот занимает всю нечетную сторону Песковского переулка. Но ввиду того, что сей проезд столь мал, он никогда не имел нумерации по этому переулку, который получил официальное название в 1887 году. То есть Куприн мог просто не знать, что из «безыменного» он уже 18 лет как превратился в Песковский. Но оставим и переулок, и дом, поскольку в него штабс-капитан уже не вернулся.

Не станем упоминать и вполне конкретные дома на Кирочной, Караванной и Садовой улицах и Дворцовой площади. Остановимся на Владимирском проспекте, 7. Самый обычный доходный дом образца второй половины XIX века, он сегодня имеет тот же вид, который ему придал перестраивавший его в 1890-е годы Василий Вейс.

Только нет на первом этаже заведения общественного питания. Вместо него находится дорогой фирменный магазин. Петербуржцы старшего поколения могут помнить закусочную советского времени. А в 1905 году здесь находился ресторанчик «Капернаум», незадолго до того переехавший сюда с Кузнечного переулка. Владел им Борис Иванович Давыдов. И хотя он имел звание личного почетного гражданина, завсегдатаи назвали это заведение, принадлежавшее внуку приехавшего из Коломенского уезда Московской губернии в Петербург в середине XIX столетия и основавшего в нем семейное ресторанное дело крестьянина, по-простому: «У Давыдки».

Почти со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что именно это заведение подразумевал Куприн, выведя его в рассказе «Слава Петрограда». Такую точку зрения в книге «Куприн в Петербурге–Ленинграде» высказывала ее автор Наталья Фонякова.

И это вполне логично. Ведь именно здесь незадолго до написания рассказа он познакомился со штабс-капитаном Рыбниковым. Настоящим.

Фактически здесь, «У Давыдки», и родился знаменитый литературный герой, ставший уже легендарным японский шпион, расхаживавший в трагическом 1905 году в форме русского офицера по напичканной вражескими агентами имперской столице.

Незадолго до написания рассказа Куприн зашел в любимый им «Капернаум» и увидел «щуплого, суетливого, всего издерганного, с какой-то кривой ухмылкой» офицера, который в действительности оказался штабс-капитаном Рыбниковым. По свидетельству Корнея Чуковского, который, по счастью, был свидетелем этого знакомства (а иначе от кого бы мы узнали об этом факте?), в облике его были восточные черты. После знакомства выяснилось, что настоящий штабс-капитан Рыбников, выпускник Омского кадетского корпуса, служивший там же, в Сибири, происходил от смешанного брака, что и нашло отражение в лице. Воображение писателя помогло наделить его другими чертами, которые он придал в рассказе своему штабс-капитану Рыбникову.

В принципе, этого купринского шпиона можно считать самым известным «уроженцем» «Капернаума», потому что отсюда вели начало и другие литературные типы, ведь в ресторане Бориса Давыдова на дружески-деловые встречи собирались литераторы и журналисты, а Куприна, который пользовался среди пишущей братии непререкаемым авторитетом, коллеги намеревались даже избрать «президентом Капернаумской республики».