Как спасают исторические здания и памятники от петербургского климата 

От вечных дождей, ветров и резких перепадов температуры страдают не только петербуржцы, но и неодушевленные жители улиц – дома и скульптуры. «Карповка» узнала у специалистов, как спасти каменную историю Петербурга от старения в условиях постоянного шторма и почему на голову горожанам падает штукатурка с исторических зданий.
 
 

 
 

Как погодные условия в Петербурге влияют на памятники?

 
 
Заместитель гендиректора по реставрации объектов культурного наследия ООО «РМ „Наследие“», реставратор Христина Шумилова:
 
 
 «Агрессивные погодные условия – одна из основных причин разрушения памятников в Петербурге. Из-за влажного воздуха и частых дождей на них растут колонии биоразрушителей: водоросли, микроскопические грибы, лишайники, мхи. Перепады температуры вместе с влажностью и осадками приводят к дефектам: материал трескается, отслаивается, осыпается».
 
 
Старший технолог по применению ООО «Ажио» Валерий Карагерги:
 
 
«Первыми архитекторами Петербурга были итальянцы, которые не учли особенности местного климата и при строительстве использовали привычные для солнечных городов Италии материалы – хрупкий песчаник, мрамор, туф (пористая горная порода)».
 
 

 
 

Какие материалы страдают в первую очередь?

 
 

 
 
Христина Шумилова:
 
 
«Особенно страдают от перепада температур и осадков каменная скульптура (в первую очередь из мрамора и известняка) и памятники из черного металла. Мрамор и известняк – мягкие материалы с пористой структурой. Влага задерживается на их поверхности, и при минусовой температуре камень промерзает и разрушается.
 
 
Что касается изделий из черного металла под открытым небом, то памятники из этого материала подвержены коррозии, а повышенная влажность нашего климата ускоряет разрушение. Цветные металлы (например, бронза) и плотные камни, такие как гранит, также портятся от погоды, но медленнее».
 
 

 
 

 
 
 Реставратор металла, экс-сотрудник реставрационной мастерской «Интарсия» Владимир Балаков отмечает, что медленное разрушение не менее опасно, чем быстрое. Например, на меди сначала возникает «благородная» патина (налет), а затем она превращается в «дикую». Первая не опасна для памятника, а вторая — приведет к его разрушению.
 
 

 
 
По мнению скульптора по камню Арчила Дидишвили, лучше всего в Петербурге живется полированновому граниту – он самый износостойкий. Это доказывают египетские сфинксы. Здания из искусственного мрамора также практически не подвержены влиянию погоды.
 
 

 
 

 
 
 Валерий Карагерги добавляет, что на домах в первую очередь страдают окрасочные слои, штукатурка, камень для облицовки фасадов. Но не стоит рассматривать разрушенный защитный слой как катастрофу. «Это жертва, которая неизбежна, чтобы сохранить само здание, поскольку задача этих материалов – защита дома», — отмечает эксперт.
 
 

 
 

Что делать, чтобы защитить памятники от плохой погоды?

 
 

 
 
Владимир Балаков:
 
 
«За памятниками нужно ухаживать постоянно, а не когда с них начинает что-то сыпаться. Регулярное снятие видимых загрязнений не дает копиться в материале мусору и влаге. Если вовремя заметить на памятнике начальную коррозию, ее можно убрать. К сожалению, многие памятники принадлежат собственникам, которые не ухаживают за своим имуществом».
 
 

 
 
 Валерий Карагерги:
 
 
«При отсутствии ухода и своевременной реставрации за полвека здание успевает обрастать таким комплексом «болезней», что работы становятся очень дорогими, и спасать памятник все сложнее. Первейшая мера по защите зданий – периодическое мытье фасадов и их очистка от загрязнений, которые там накапливаются. Вглядитесь в декор домов на Невском, Лиговке, Садовой – на фасадах пыль, микроводоросли, плесень, даже мох и лишайник на цоколях».
 
 

 
 

 
 
Христина Шумилова:
 
 
«Лучшее лечение – это профилактика. Памятники должны находиться под постоянным наблюдением специалистов, которые мониторят их состояние и вовремя предотвращают разрушение.

Например, в Музее Городской скульптуры есть служба, которая выезжает к изваяниям в случае вандализма, проводит летом профилактические промывки, выявляет аварийные памятники и сообщает об их состоянии, чтобы музей включил их в план реставрации. С мая по октябрь профилактические работы по уходу за скульптурами проводятся в музеях „Петергоф“, „Царское село“ и „Гатчина“».
 
 

 
 

А когда на улице зима?

 
 

 
 
Христина Шумилова:
 
 
«В зимнее время многие музеи защищают памятники специальными деревянными коробами, что предотвращает попадание осадков, намокание и промерзание поверхности. Защитные ящики можно увидеть зимой в Некрополях Музея Городской скульптуры, Летнем саду, Висячем саду Малого Эрмитажа, Петергофе, Павловске.

Также реставраторы наносят на поверхность памятников специально разработанные защитно-консервационные средства: препараты от разрастания колоний микрофлоры и водоотталкивающие покрытия».
 
 

 
 

Как защищают памятники во время реставрации?

 
 

 
 
 Валерий Карагерги:
 
 
«В современных научных лабораториях перед реставрацией для каждого памятника подбирается индивидуальный состав материала. Он должен быть схож с аутентичным и обладать высокой сопротивляемостью непогоде.

Когда проходит реставрация под эгидой КГИОП, обязательно выставляются леса. Летом они завешиваются фасадной сеткой, зимой – армированной пленкой, создаются „тепляки“ с обогревом рабочей зоны».
 
 

 
 

Опасна ли реставрация памятников зимой?

 
 

 
 
Историк архитектуры, бывший сотрудник КГИОП, член ИКОМОС Александр Кречмер:
 
 
«В зимний период памятники архитектуры больше всего подвержены разрушению, реставрационные работы в это время лучше не проводить. Неясно, почему „текущий ремонт“, а по сути – реконструкцию Иоанновского моста начали во время снегопада, позолоченные элементы ограды Аничкова дворца установили даже без „тепляков“, скульптуры грифонов с Банковского моста убрали при минусовой температуре и влажности 89%.

Для подъема крылатых львов должны были сделать специальные кассеты, а их сняли за сборочные отверстия – если бы на улице было холоднее, то у грифонов могли оторваться головы. Чудо, что 190-летний чугун выдержал такую нагрузку!».
 
 

 
 
 Художник-реставратор, генеральный директор «Творческой Мастерской Вьюнова Геннадия» 
 
 
Геннадий Вьюнов:
 
 
«При реставрации в холодное время года нужно закрывать памятники защитными коробами. Камень в холодное время вообще лучше не трогать, иначе из-за образовавшихся воронок он превратится в пемзу – так произошло с оградой Аничкова дворца, реставрацию которой провели в плохую погоду. Камень лучше отмыть мягким составом по европейской технологии, но только летом».
 
 
 
 
 
Владимир Балаков согласен с коллегами, он добавляет, что зачастую защитные сооружения остаются в проекте, а реставрация проводится без них. Но даже если для работ строятся теплые кабинки, резкий перепад температур навредит памятнику, считает эксперт. По его мнению, после зимней реставрации скульптура быстрее разрушится и меньше прослужит.
 
 

 
 

 
 
 Валерий Карагерги привел пример удачной защиты здания во время зимней реставрации – текущие работы во внутреннем корпусе Адмиралтейства. «Над зданием построена временная крыша, фасад огражден „тепляком“ – пленкой с возможностью  вентиляции. По периметру всех рабочих зон действует система отопления, состоящая из труб с горячей водой и тепловентиляторов, разгоняющих горячий воздух по „тепляку“».
 
 

Из-за чего еще разрушаются памятники?

 
 
 Художник-специалист по металлу Кузьма Одинцов:
 
 
«В Петербурге погодные условия практически не отличаются от Хельсинки или Стокгольма. Однако состояние памятников и фасадов исторических зданий в европейских городах лучше. Причина ускоренных разрушений – не только в погоде, но и в отношении к памятникам.

Во-первых, архитектурный металл страдает из-за солей и реагентов, разрушающих защитные слои краски и ускоряющих коррозию. Во-вторых, сотрудники жилконтор и муниципалитетов часто окрашивают ограды по пыли и грязи. Смесь краски с пылью и грязью впитывает влагу и в мороз разрывает защитный слой».
 
 

 
 
Геннадий Вьюнов также сравнивает Петербург со странами Скандинавии и Прибалтики. Он утверждает, что за границей реставрацией занимаются специалисты, заработавшие репутацию своим именем, а в России можно увидеть, как рабочие-иммигранты  красят зимой металл, что недопустимо. «Вещи Шанель делала сама Шанель. Так и с реставрацией – за качество работы должно отвечать имя специалиста», – добавляет Вьюнов.
 
 

 
 

 
 
Александр Кречмер приводит в пример фасады Нового Эрмитажа – их отреставрировала более десяти лет назад французская фирма, и памятнику не требуется подновление. «Если бы соблюдались все согласованные КГИОП методики реставрации, использовались качественные материалы, перестали заменять специалистов неквалифицированными рабочими, то петербургские памятники архитектуры выглядели бы гораздо лучше, например, фасады Смольного собора не пришлось бы так часто реставрировать», – считает Кречмер.
 
 

Истории петербургских реставраторов

 
 

Внешнее VS Внутреннее

 
 

 
 
Александр Кречмер:

«Перед реставрацией фасадов здания специалисты должны провести работы по укреплению и гидроизоляции фундамента и цокольного этажа. Нужно снять культурный слой. Наслоения асфальта бывают порой больше 30 см, и новую гидроизоляцию нужно устраивать с учетом исторических отметок здания. Также перед реставрационными работами надо чинить кровлю. Сегодня от протечек страдает парадная анфилада дома Пашкова (департамента уделов) на Литейном проспекте.
 
 

 
 
Если этих работ не выполнить, то вода попадает в кирпичные стены, поднимается по ним, и появляются высолы (налет растворимых солей). Зимой вода замерзает, разрушает кладку и отталкивает штукатурку с лепным декором и красочным слоем.

При закончившейся в декабре реставрации дворовых фасадов особняка А.Ф. Кельха эти работы не выполнили, и уже через год штукатурка начнет снова отслаиваться. Главный фасад Ново-Михайловского дворца после недавней реставрации — в худшем состоянии, чем до некачественных работ. Фонды Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда находятся в цокольном этаже здания Кустарного музея с нарушенной гидроизоляцией, стены которого покрыты грибком.

Там, где понизить отметку до исторической невозможно, например, в зданиях на Невском проспекте, важно защитить стены от попадания воды рулонными материалами, специальными растворами. Из-за некачественно выполненных работ страдает Дворец Строгановых, ныне филиал Русского музея».
 
 

 
 

Что такое хорошо и что такое плохо

 
 

 
 
Кузьма Одинцов:
 
 
«Работы в особняке Гильзе фан дер Пальса называются „воссозданием навершия ворот и фонарей“. Однако воссоздание – это восстановление утраченного, а здесь используют новодельные детали, которые отличаются от исторических. Я считаю, основная вина на архитекторе проекта. Например, в документах указана неправильная толщина деталей: 2–3 мм вместо 5 мм, из-за этого их придется снова скоро приводить в порядок.

Еще один пример: на ограде института Отта во время реставрации уничтожены замки, некоторые звенья в аварийном состоянии (фото справа). Для сравнения, на университетской ограде реставрацию провели правильно – рабочие сохранили историческую идентичность, не уничтожили замки (фото слева)».
 
 

 
 

Осторожность превыше всего

 
 

 
 
Геннадий Вьюнов:
 
 
«К историческим памятникам нужен осторожный подход, нельзя за них браться без предварительного исследования. Когда я реставрировал к 300-летию города звенья Летнего сада, третье звено рассыпалось у меня в руках. Я сразу приказал остановить работы, позвал специалистов, которые сделали химический и физический анализ материала, мы написали совместный труд по металлу Летнего сада.

Аналогичный подход использовался при реставрации ограждений портика с атлантами Нового Эрмитажа и 400-метровой ограды здания Двенадцати коллегий. Чугун – особенно хрупкий материал, за столетия внутри него образуются микротрещины или „пауки“, поэтому важно перед реставрацией исследовать каждую деталь».
 
 

 
 

Жестокие игры

 
 

 
 
Арчил Дидишвили:
 
 
«Нельзя использовать при реставрации исторических памятников пескоструйную обработку (когда под давлением вылетают тысячи песчинок), как произошло с Казанским собором. Она стирает у памятников лепной слой. Пескоструйным аппаратом можно, например, чистить „ошметки“, оставшиеся после отлива бронзы».
 
 

 
 

Зря забытое старое

 
 

 
 
Владимир Балаков:
 
 
«В Петербурге стали отходить от старинных технологий реставрации, но это не всегда дает хороший результат. Например, вместо специального процесса чернения (воронения) рабочие просто закрашивают металл краской. Так произошло с лестницей Главного Штаба Эрмитажа, турецкой беседкой в Павловске. Вороненый металл не только лучше выглядит, он долговечнее. Десять лет назад я делал по этой технологии ворота к памятнику родителям в Павловске, металл до сих пор в хорошем состоянии».
 
 

 
 

Какие проблемы есть в госсистеме реставрации памятников истории и культуры Петербурга?

 
 

 
 
Кузьма Одинцов:
 
 
«1. КГИОП выдает задание, а проверкой исполнения занимается его же дирекция. То есть комитет проверяет сам себя.

2. Система выдачи лицензий фирмам происходит на основании одних бумаг. Нет никакой проверки — есть ли у фирмы мастерские, оборудование и специалисты.

3. Лицензии, подписанные и выданные фирмам бывшим замминистра Пирумовым, подозреваемым в коррупции в реставрационной сфере, никто не перепроверяет.

4. Срок ответственности подрядчика за качество работ – пять лет. Надо увеличивать эту цифру минимум вдвое, чтобы организация следила за качеством и не экономила на специалистах.

5. Звание реставратора (категорию) можно выдать человеку даже без художественного образования – наличие „бумажки“ порой важнее, чем умение рисовать и лепить».
 
 

 
 
Геннадий Вьюнов добавляет, что раньше для получения категории нужно было сделать тестовую работу и отдать ее на прием сотрудникам музея. Сейчас достаточно сфотографировать объект и прислать кадры в Минкульт.
 
 

 
 
Кузьма Одинцов:
 
 
«Городу необходим общественный совет из специалистов-художников. Худсовет будет следить за ходом выполнения реставрационных работ наравне с КГИОП, в том числе указывать на недочеты».
 
 

 
 
Все опрошенные эксперты сошлись в одном – не стоит списывать проблемы с историческими памятниками лишь на климатические условия. Лицо Петербурга от старения спасет только регулярная забота, а не экстренные меры.

См. также:
Что не так с грифонами: почему реставрацию опять отложили
Грифонов сняли с Банковского моста: фоторепортаж «Карповки»