Рай для сталкера: жилые дома Перевозной набережной среди заброшек 

Полузапущенный сквер-площадь на проспекте Обуховской Обороны обрамляют промышленные и заброшенные постройки. В то, что за ними прячутся жилые дома и выход к Неве, с первого раза поверить трудно, а идти и проверять не хочется вовсе. Однако квартал действительно обитаемый, а местных жителей не переселят отсюда еще пару десятков лет.

Неприятное соседство

К жилому кварталу можно пройти по протоптанной дорожке от оживленного проспекта Обуховской Обороны или по тропинке от дыры в заборе соседнего завода. В сквере сразу чувствуется запах дыма. Но неясно, что горит: жгут что-то на стройке многоэтажки по соседству или это тлеет очередной пожар в первой и самой большой заброшке в квартале — в доме № 42, корпус 2.

Большая часть окон здания выбита, а рамы вырваны с кусками кирпичей, штукатурка осыпается, традиционные желтые стены местами покрыты копотью. Окна и дверные проемы первого этажа заложены от незваных гостей строительными блоками. На одном из них коммунальщики с помощью трафарета написали: «Не входить! Здание в аварийном состоянии!» Ниже маркером кто-то отметил: «Рай для сталкера». На форумах любителей индустриального туризма дом называют «вполне колоритным пространством», хотя и «делать там особо нечего». Судя по граффити и пометкам на стенах внутри здания, современные сталкеры заглядывают сюда часто.

Изначально это был обычный жилой дом с квартирами, построенный в конце XIX века. После расселения в советское время в него переехало общежитие Завода турбинных лопаток. Тогда в доме и появились длинные коридоры с типичным разделением на комнаты. Общежитие расселили и передали городу около семи лет назад. С тех пор об огромной постройке как будто забыли.

Ушел отсюда и бомж Виктор, который самовольно поселился в комнате на первом этаже после выезда работников завода. Он жил в доме вместе со своей женой, всегда общался со случайными прохожими и сталкерами. Последние окрестили его «особо болтливым бомжом». Говорят, Виктор даже провел в свое жилище электричество и собирал воду для стирки и купания. Сейчас бомж «съехал», а в его обиталище остались только выгоревшие мягкие кресла.

«Мимо идешь, а из этой общаги опять кто-то вылезает. Колются они там, что ли? — возмущается местная жительница. — А сколько трупов навывозили! И только в 2017 году сюда приехали строители и закрыли блоками окна. Рабочие тогда говорили, что якобы дом уже передали какому-то институту и скоро здесь все будут ломать и перестраивать».

В комитете имущественных отношений «Карповке» сообщили, что дом передали в федеральную собственность. В Росимуществе оперативно на вопросы ответить не смогли. Вместе с домом № 42, корпус 2 в федеральной собственности оказалась и краснокирпичная постройка, которая стоит напротив заброшки. Дореволюционный дом сначала был жилым, потом превратился в баню, а затем — в общежитие Невского завода имени Ленина. В середине 80-х дом расселили, с тех пор он так и пустует.

По данным градозащитных сайтов, около пяти лет назад дом передали на праве оперативного управления УМВД по Невскому району. Одно время планировалось, что его перестроят под нужды полицейских. Но реконструкция так и не началась. Жильцы говорят, что за дом не брались, потому что все равно планировали снести для строительства моста через Неву. Однако переправу в этом районе планируют построить уже не первое десятилетие.

Спасение утопающего

К жилым домам в конце сквера мимо заброшек ведет разбитая дорога. Путь упирается в Перевозную набережную. Судя по информации в соцсетях, этот топоним знаком далеко не всем коренным петербуржцам. Ему удивляются даже на форумах любителей залезть в городские дебри. Набережная примечательна своей запущенностью, близким и неблагоустроенным спуском к воде. А еще здесь стоит знаменитый дом со словами на крыше: «Кабели! Якорей не бросать!»

Самый первый жилой дом на Перевозной набережной — дом № 1, литера Б — стоит всего в паре метров от аварийного общежития Завода турбинных лопаток. Выходящего из парадного жителя сразу встречают замусоренный темный дверной проем заброшки и окна бывшего туалета. Пока поднимаешься по лестнице, можно во всех подробностях разглядеть выгоревшие стены, мусор и выбитые окна неблагополучного «соседа».

«Ко мне знакомые приезжают или даже таксисты, и все спрашивают: „Да как так-то? Это же район не для житья!“ — рассказывает молодой человек, живущий в доме с раннего детства. — Выйдешь на улицу — ты жить не хочешь после вида этих трущоб. Хотя я не особо жалуюсь: у меня окна выходят не во двор, а на другую сторону, на реку. Домой захожу, а у меня картинка в окнах достаточно радостная (показывает на телефоне фотографию весеннего ледохода на Неве в солнечный день). Я прихожу и про все забываю. А вот как живут люди, чьи окна смотрят на заброшки, я не понимаю».

Парень рассказал, что недавно в их дом забрел бомж, который не захотел ночевать в заброшенном общежитии. Он пришел в парадное со своими коробками, лежаком и бутылкой водки. Молодой человек решил, что выгонять его на улицу было бы слишком жестоко. Бомж прожил на лестнице несколько дней, а затем ушел сам.

«Конечно, дом уже свое изжил. Мы разбирали стены во время ремонта: там гниль, старое дерево. Я живу на последнем шестом этаже, крыша течет постоянно. Дом из себя как каркас уже ничего не представляет. Я здесь живу с пяти или с семи лет. Думал, что это я расту и все вокруг становится меньше, а это, оказывается, дом проседал», — смеется молодой человек.

По его словам, жителей дома кормят обещаниями переселения уже не первый год. Однако в Жилищном комитете «Карповке» рассказали, что плохой внешний вид здания не говорит о его аварийности, а значит, об обязательном расселении.

«Кто вам сказал, что дом аварийный? Это жители рассчитывают на расселение? Это они зря», — заявили в ведомстве. По словам представителей Жилкома, для дома прописана программа капремонта на ближайшие 25 лет. Сейчас в нем капитально ремонтируют крышу, а в ближайшее время займутся инженерными коммуникациями.

«Вот сейчас у нас кровлю меняют — это смешно! Я каждую зиму на протекающий потолок смотрю и думаю: хоть бы не упал», — возмущается местный.

По его словам, в домах нет горячей воды, а газовые нагреватели запрещены. Жильцы пользуются электрическими бойлерами. С напором также бывают проблемы: по вечерам вода до шестого этажа добирается с трудом.

«С отоплением у нас, как у всех, бывают перебои. Зимой однажды вообще тепла не было. Но, я думаю, такое везде бывает. Хотя пока дом стоит и стоит. Я видел и похуже, если честно», — улыбается парень.

Двойной дом

Справа от дома № 1 стоит трехэтажный дом № 7–9 по той же Перевозной набережной. До середины прошлого века это был дом № 9, а рядом находилась деревянная жилая пристройка. Когда в 1955 году ее перегородки провалились, на месте пристройки поставили каменный дом № 7. Его объединили с уже стоявшим зданием.

«После капитального ремонта нам не изменили адрес, прописки остались те же. Поэтому и нумерация квартир странная: слева направо 3, 2 и 31, — рассказывает жительница 31-й квартиры. — Потом я одну цифру со своего номера сняла, чтобы почтальоны не путались и не уносили мою корреспонденцию в дома на Перевозную улицу или Перевозный переулок».

Новое здание не пристроили, а именно приложили к уже стоявшему дому. Спустя годы, пристройка осела, и на стыке появилась трещина, которую видно не только с улицы, но и в квартирах. На фасаде дома ее усердно замазали коммунальщики, в квартирах жителям пришлось делать ремонт самим.

«Я несколько лет добивалась того, чтобы с этой трещиной что-то сделали, чтобы хотя бы не дуло в квартиру», — говорит девушка из центральной квартиры № 2. Две ее комнаты находятся в новом доме, а третья — в старом. Жительница жалуется, что раньше на месте стыка в квартире намерзали сосульки. После ремонта потолок заделали и наледи больше не видно.

Зимой в квартирах не только промерзают стены — в доме не предусмотрено горячее водоснабжение, а с отоплением вечные перебои.

«За отопление я борюсь всю жизнь. Я жалуюсь, а мне объясняют — дом конечный, коммуникации не подвести. А мне не понятно, что это значит и почему на третьем этаже батареи горячие, а у меня нет. И деньги ведь берут за тепло! У меня дочка не могла уроки делать — руки замерзали. А вообще у меня сохранилась печка дровяная, вот ее и топлю до сих пор», — жалуется пенсионерка из 31-й квартиры.

По плану Жилкома, с проблемами инженерных коммуникаций в доме будут бороться с 2018 по 2020 год. Здесь отремонтируют системы холодного водоснабжения и системы водоотведения. За фасады ремонтники примутся в период с 2021 по 2023 год. Крышу начнут обновлять только в 30-х годах.

Пенсионерка из 31-й квартиры говорит, что, несмотря на все проблемы с домом, ей нравится ее квартал — большой зеленый двор, вид на Неву, тишина. Пугают только заброшенные общежития на пути к людному проспекту.

«Мы по одному не ходим, детей всегда встречаем из школы. Если поздно возвращаешься, то только на такси до парадного. А вообще нам главное, чтобы с этими домами что-то сделали. Ну, хоть бы и снесли, лишь бы туда никто не лазал. Но я вот не хочу никуда переезжать, мне все нравится. А молодые — не знаю. Переедешь?» — спрашивает пенсионерка свою соседку из 2-й квартиры.

Девушка улыбнулась, но не ответила.