2011 архитектурный год подходит к концу. Он начался с громкого скандала на Невском проспекте, когда сносили «Литературный дом», и завершился другим скандалом, когда разрушили градские богадельни на улице Смольного. Но главное: в 2011 году власть впервые пошла на тесное сотрудничество с общественностью, с градозащитниками. Как активисты помогают чиновникам и по каким показателям профильные ведомства оценивают допустимость новых объектов в центре города, журналисту «Карповки» Дмитрию Ратникову рассказывает главный архитектор Петербурга Юрий Митюрев.
— Чем вам запомнился 2011 год?
— Он запомнился очень внимательным и осторожным отношением к тем проектам, которые осуществлялись в центре города или планируются там. В 2011 году продолжился и вошел в активную фазу диалог с градозащитниками. Мы достигли взаимопонимания, каким образом наше взаимодействие может привести к положительным результатам в оценке тех или иных проектов.
— Расскажите поподробнее о диалоге с градозащитниками. Как общественники могут помочь комитету по градостроительству и архитектуре?
— Градозащитники в целом основываются на соблюдении закона. У нас есть 820-й закон; если его соблюдать, то ошибок быть не должно. Закон не позволяет сносить здания без серьезного обоснования такой необходимости, а ведь именно вокруг этого было больше всего скандалов. Если же снос обоснован, то у застройщика появляется обязанность восставить лицевые фасады.
— Вы говорите, что градозащитники основываются на соблюдении закона. Грубо говоря, они помогают в этом чиновникам. А без них сотрудники комитета могут соблюдать законы?
— Я бы сказал не «могут», а «должны». Но наши законы можно трактовать по-разному... Кроме того, в том вале документации, который через нас проходит, что-то может ускользнуть.
— Можете привести положительные примеры результатов взаимодействия с градозащитниками?
— Могу. У нас была история на углу Марата и Стремянной, где бизнес-центр на 1,8 метра нависал над тротуаром. Первым, кто дал нам сигнал, был «Живой город», а уже потом пошел диалог с инвестором. Мы достигли договоренности, и инвестор срезал эти «балконы» с уже построенного здания.
— На последнем градостроительном совете обсуждался проект жилого комплекса, который планируется построить на месте гостиницы «Северная корона» на Карповке. У наблюдателей сложилось впечатление, что члены совета во что бы то ни старались забраковать проект и вынудить застройщика провести открытый архитектурный конкурс, чтобы поучаствовать самим.
Проект жилого комплекса на Карповке
— Я не согласен с такими оценками наблюдателей. Основная роль градостроительного совета — оценивать проекты: уместно ли новое здание, достойно ли оно предложенного места. Этот участок на Карповке суперважный и суперсложный. Члены совета дважды не утвердили этот проект, и это объективное решение. Если бы проект был убедительным, поверьте, я сделал бы все возможное, чтобы субъективное отношение некоторых членов не повлияло на мое решение согласовать этот проект.
— Архитектурный конкурс, на ваш взгляд, действительно бы помог в этом случае?
— Нет, я так не считаю. Конкурс ничего не гарантирует. Но я уверен, что добиться хорошего результата можно будет, если к проектированию привлечь других архитекторов. Порой бывают ситуации, когда замыливается глаз, и тогда нужен свежий взгляд, чтобы вытянуть работу на должный уровень.
— И все-таки объясните, как комитет и градсовет оценивают архитектуру новых зданий в центре города.
— Самую главную оценку даст время. Опыт подсказывает, что некоторые здания, которые получили высокую оценку на градсовете, не проходили суд времени, а были сиюминутными, модными. А некоторые, наоборот, с честью прошли испытание временем и сейчас считаются гордостью нашего города.
Сегодня уже всем понятно, что вписать в ткань старого города стеклянное здание довольно трудно, некоторые говорят, что и нельзя. Архитектура зданий в центре должна быть контекстуальной, она должна вписаться в окружение; это не всегда цитаты из исторических зданий — это использование идентичных материалов. Например, наличие штукатурки уже будет являться таким контекстом.
Это касается фоновой застройки. Среди солирующих зданий использование камня допустимо; скажем, торговый комплекс «Галерея» у Московского вокзала — пример контекстуальной архитектуры.
— По вашему мнению, некоторые здания, построенные за последние пять лет, в будущем могут стать памятниками архитектуры?
— Я надеюсь.
— Какие проекты вам лично нравятся?
— Таких примеров может быть немало. Если вы имеете в виду центр города, то я назову здание архитектора Герасимова на Старо-Невском, 133–137. Мне это здание очень нравится.
Жилой комплекс на Невском проспекте, 133–137
— Считаете ли вы градостроительными ошибками жилой дом на Шпалерной, «Регент холл» на Владимирской и «Невский центр» «Стокманна» у площади Восстания?
— Эти здания характерны тем, что не было принято во внимание их местоположение. Что касается «Стокманна», то попытки исправить ситуацию все-таки дали положительный результат — откорректирован вид с Пушкинской улицы. В облике дома на Шпалерной хорошо заметны огрехи того времени: тогда была иллюзия, что стеклянные фасады могут достойно вписаться в окружение. А «Регент холл» я оставлю без комментариев.
«Регент холл» (ныне «Ренессанс холл»)
— За последние три года, что вы главный архитектор Петербурга, были ли градостроительные ошибки?
— Я надеюсь, что нет. У нас появилась 3D-модель, которая позволяет оценить допустимую высоту для новых зданий. Благодаря этой модели ни один проект, согласованный за последние три года, не нарушает панорамы.
Есть парочка проектов, которые можно назвать сомнительными. Сегодня обсуждается тема строительства бизнес-центра на Лиговском проспекте (угол с Рязанским переулком). Он не контекстуальный. Но уже достигнута договоренность с инвестором о корректировке проекта. Пока не получился и дом на Боровой, 19.
— Существуют ли закрытые встречи самих архитекторов, где они обсуждают проекты и указывают своим коллегам на творческие неудачи?
— Такие разговоры ведутся, и я в них участвовал. В Союзе архитекторов профессиональное сообщество обсуждает не только наши достижения, но и проколы.
— Обсуждение идет после того, как здание построено?
— Чаще всего, да, к сожалению.
— Как вы думаете, будут ли в перспективе признанные градостроительные ошибки как-то меняться, может быть даже демонтироваться?
— Вероятность есть, но она мала.
— Более глобальный вопрос, который сейчас активно обсуждается девелоперами. Строить в центре города можно? Или лучше объявить мораторий, чтобы не было проблем?
— Сводить на нет строительство в центре невозможно, потому что город просто обрушится. Ведь в основном здания построены до 1917 года, они построены на не очень хороших фундаментах — на лежнях. Без реконструкции они все придут в негодность и обрушатся. Строить надо. Правила, по которым можно строить, описаны в 820-м законе: если мы сносим историческое здание, мы должны сохранить лицевой фасад. Если мы надстраиваем внутренние флигеля, то они не должны быть видны с улицы.
— Каким вы видите Петербург в будущем?
— Наша задача — сохранить Петербург таким, какой он есть сейчас. Не поддаться соблазну кардинально менять город в угоду девелоперам.
