Приходы Петербурга: кому достанется место под крышей? 

Пока православное духовенство осваивает новые помещения, приход Евангелическо-лютеранской церкви в Петербурге только мечтает о том, чтобы получить в собственность здание, исторически ему принадлежавшее.

История о возможной передаче приходу Никольской единоверческой церкви здания, где сейчас располагается музей Арктики и Антарктики, возобновила споры вокруг принятого в 2010 году федерального закона о реституции церковного имущества. Потянет ли православное духовенство реставрацию и содержание новых помещений? Нужно ли вообще отбирать у музейных работников то, к чему они привыкли, то, о чем заботились десятилетиями?

Над этим размышляют петербуржцы, и размышляют не зря — вспомним переданный в ведение церкви Ипатьевский монастырь в Костроме, где по недосмотру духовенства в начале 2000-х сгорела старинная деревянная церковь. Или Борисоглебский монастырь, потерявший сразу несколько исторических объектов в ходе «поновления» крепостных стен. Или Троицкий собор во Пскове — из-за создания новой отопительной системы здесь пострадал иконостас. Можно перечислять еще и еще.

Закон о реституции не предусматривал обучение православного духовенства науке хранения утвари, представляющей историческую ценность. В связи с этим повисли вопросы о целесообразности передачи приходу Никольской единоверческой церкви здания музея Арктики и Антарктики. Неизвестно также, что ждет здание Благовещенской церкви, заявление о передаче которого в ведение Александро-Невской лавры прозвучало прошлым летом из уст вице-губернатора Василия Кичеджи. В храме долгое время располагались экспонаты музея городской скульптуры, впрочем, они еще до сих пор там: на данный момент переместить экспозицию из храма не представляется возможным.

«На первом этаже находится где-то 68 предметов, которые являются неотъемлемой частью усыпальницы, — рассказывает директор музея городской скульптуры Владимир Тимофеев. — Церковь ведь и строилась как усыпальница. Мало кто знает, что там находятся первые захоронения членов семьи Романовых, в том числе сестры Петра I Натальи, первого наследника престола Петра Петровича, детей Александра I, первой жены Павла. Все памятники внутри церкви являются произведениями искусства, и их оттуда просто не унести — это физически невозможно. Как вы перенесете мраморную скульптуру весом в две тонны? Где гарантия, что памятник не рассыплется, и мы не утратим вещь, страховочная сумма которой миллион долларов? Сама площадь храма небольшая — всего 900 кв. метров. Сравним: у лавры их — около 35 тыс. Так будет ли играть значение передача церкви еще одного помещения?»

Представители Русской православной церкви отвечают на подобные вопросы без колебаний: «Да, будет!» Кроме того, говорят о том, что православные приходы сегодня испытывают колоссальную нужду в помещениях. «Приходы растут, развиваются, и членам их надо где-то встречаться. Не просто молиться, а именно общаться, проводить какие-то совместные мероприятия, — рассказал «Карповке» настоятель Князь-Владимирского собора отец Владимир (Сорокин). — Указ о возвращении церкви ее имущества был подписан еще при Ельцине! С тех пор мы терпеливо ждем, и у нас нет такой позиции, мол, вышел указ, убирайтесь вон из наших зданий. Нет, мы ждем, и рано или поздно церкви вернут все, что она потеряла после революции. Я считаю, что церковь достаточно сильна, чтобы приспособить новые здания под свои нужды: возьмите Александро-Невскую лавру, там каждый уголок приспособлен, и ничто не стоит без дела. Президент Владимир Путин сказал, что церковь хорошо справляется со своей социальной и просветительской функцией. Это действительно так. А по поводу музея Арктики и Антарктики скажу: приход просил лишь один придел, ведь сейчас их община молится в малюсенькой часовенке. А тем временем она развивается и растет, члены ее разучивают знаменное пение — им нужно дополнительное место хотя бы для того, чтобы проводить свои спевки. Этот процесс постепенного возвращения церкви ее имущества должен продолжаться».

Пока православное духовенство думает, как освоить новые помещения, по закону перешедшие в ведение церкви, приход Евангелическо-лютеранской церкви в Петербурге лишь мечтает о праве участвовать в судьбе родного здания — Петрикирхе на Невском проспекте, — находящегося сейчас в федеральной собственности и принадлежащего Центральному церковному управлению. Благодаря усилиям этой организации в Петрикирхе проводилась реставрация фасадов, в 2005 году зданию вернули восстановленные фигуры апостолов Петра и Павла, но одна из главных проблем так и осталась нерешенной — чаша бассейна «Балтийского морского пароходства», доставшаяся зданию в наследство от советских инженеров, до сих пор находится в нише храма.

«Внешне все выглядит хорошо. Церковное управление еще в 90-х годах предоставило нам здание Петрикирхе на правах бессрочной аренды, — рассказала «Карповке» председатель совета общины св. Анны и св. Петра Герта Крылова. — У этого здания огромный потенциал. Мы знаем, как его использовать, как сделать храм удобнее для прихожан и простых посетителей, у нас нашлись бы на это средства — помогла бы немецкая сторона и приходы других лютеранских церквей, однако что-то менять здесь просто не имеем права, мы только арендаторы».

Нынешнее здание Петрикирхе на Невском проспекте строилось по проекту Александра Брюллова на средства евангелическо-лютеранской общины Санкт-Петербурга, в 1833 году был заложен первый камень — возведение храма заняло всего пять лет. После революции здание церкви и вся ее недвижимость были национализированы. В 40-е и 50-е годы в Петрикирхе находились склады, затем началось оборудование здания под бассейн, который открылся в 1962-м.

Проект бассейна «Балтийского морского пароходства», составленный ленинградским архитектором Асколем Изойтко, включал в себя собственно чашу, две железобетонных вышки для прыжков в воду и трибуны. Вышки, конечно же, уже демонтированы, однако советские трибуны с железными перилами до сих пор используются посетителями храма. Что касается чаши, в 90-х годах по проекту инженера Игоря Шарапана ее перекрыли. Бассейн как бы ушел под пол, и теперь центральный вход в храм является, по сути, обманкой, ведь воспользоваться им нельзя: в зал богослужений люди попадают через боковые двери, поднимаясь по винтовым лестницам.

О реставрации внутреннего убранства Петрикирхе члены общины мечтают уже давно и прекрасно понимают, что проект реставрации должен пройти долгий и муторный процесс согласования в комитете по государственному контролю, использованию и охране памятников. Понимают также, что инициатором реставрации должен выступить собственник, а именно Центральное церковное управление. Но пойти на это в учреждении, к великому сожалению, пока не готовы.