Эксперт «Урбанистического диктанта» и директор института «Урбаника» Антон Финогенов на лекции по итогам мероприятия рассказал о том, как Петербург пришел к сегодняшнему состоянию. К запуску телеграм-канала про урбанистику «Карповка» пообщалась с Антоном о том, как будет развиваться будущее Петербурга в основных его болевых точках: хрущевках, будущем исторического центра и коммуналках. Вашему вниманию вторая часть интервью.
— Москва занимается реновацией хрущевок, а в Петербурге не могут разобраться с коммуналками. Как городу эффективнее решить обе эти проблемы?
— Вопрос реконструкции частного жилого фонда, как дореволюционной застройки, так и хрущевок, и сталинок, нужно обсуждать с самых разных аспектов. С точки зрения юридической, социологической, историко-культурной, экономической и градостроительной. Я могу говорить только о социально-экономической и градостроительной стороне.
Во-первых, возникает вопрос, почему именно этим собственникам жилья государство предоставляет возможность повысить его стоимость на рынке в результате реновации? Десятки миллиардов бюджетных денег планируется вложить в этот столичный проект. Собственникам квартир хоть 1973 года постройки, хоть 2016, которые ползарплаты отдают за ипотеку, нужно объяснить, почему они налогами должны поддерживать обитателей хрущевок. На это важно иметь ответ, которого в Москве, к примеру, нет.
Не настолько мы богатое государство, чтобы прикрывать этот проект спасением людей из дикой бедности. В случае с Москвой о ней вообще речь не идет. Во-первых, по стоимости квадратного метра жилья собственник столичной однокомнатной хрущевки по факту оказывается богаче большинства жителей России. Во-вторых, большинство попавших в программу домов – это абсолютно нормальное по российским меркам жилье с социальной и транспортной инфраструктурой.
Петербургская реновация в этом плане была более честной – это чисто коммерческий проект без рубля бюджетных денег. Люди могли улучшить свои условия за счет инвестора. Но такая схема не сработала. В результате 0,75% реализации, только некоторые хрущевские кварталы «уплотнили» новым жильем, не реновировав старое. Поэтому нужно искать баланс между частными и государственными инвестициями.
С градостроительной точки зрения главный вопрос – как сделать качество среды и застройки значительно лучше хрущевской на долгую перспективу? У нас есть пример коммерческой реновации в Москве, которая была запущена Лужковым. Там снесли тысячи пятиэтажек. Но в большинстве случаев это приводило либо к появлению элитных анклавов, либо к высокоплотной панельной 25-этажной застройке без обновления транспортной инфраструктуры. В результате – еще больше пробок и проблем с социальной, парковочной инфраструктурой и озеленением. И с точки зрения комфортной жизни, пять этажей всегда лучше, чем 25. Любой реновации нужен комплексный проект, публичное обсуждение. В противном случае это приведет к шлейфу конфликтов, который мы видим в Москве и Петербурге.
— А что вы бы рекомендовали сделать с хрущевками, если бы была возможность выбирать?
— Учитывая наши условия, мне бы хотелось протестировать модель реконструкции с надстройкой верхних этажей. Это могут быть варианты увеличения высотности на два-четыре этажа. Плюс уплотнение, при котором микрорайонная застройка превращается в квартальную. Возможно, такой вариант даже не потребует серьезных прямых бюджетных затрат, но без сложных организационных действий не обойтись. Вот в них точно основную скрипку должно играть государство. Например, если 80% жителей дома согласны, то программа должна реализоваться. К сожалению, в масштабе городских изменений невозможно достичь результатов, если исходить из полной демократии. Нужно искать баланс и давать возможность высказаться тем, кто готов идти на компромисс.
При этом важнейшая задача – оценить инвестиционные возможности самих собственников квартир. И донести до них: если вы хотите улучшить свои условия, нужно быть готовыми выступать в качестве соинвестора. Понятно, что очень сложно подсчитать, кто объективно может вкладываться, а кто нет. Понятно, что у большинства пенсионеров нет возможности платить что-то сверх тарифов за коммунальные услуги и капремонт. Но важно, чтобы пенсионерами не прикрывались вполне дееспособные семьи с детьми. А это требует открытой, длинной по времени и системной работы.
Такие вещи быстро не делаются. Только стадия разработки проекта займет год-полтора. А затем нужно выходить к людям и обсуждать с каждым конкретным домом перспективы. Этот этап может занять еще года три. И только после этого можно начинать что-то делать. Но пока мы движемся в логике мегапроектов, больших рывков, деятельности к какой-то дате. Результат получаем соответствующий.
— А что же делать с историческим центром, с коммуналками?
— Здесь комплексный подход не менее важен. Для меня очевидно, что целый ряд жилых построек, которые относятся не к фасадным, а к дворовым, придется сносить полностью. И с этим необходимо свыкнуться. Даже скорее не по причинам аварийности, а по инвестиционно-экономическим. Программа реконструкции исторического центра – это программа компромиссов. Скорее всего, центр будет развиваться по двум сценариям. Первый, когда исторический центр Петербурга 2050 года – это 30% уникальных исторических зданий с сохраненными интерьерами, а 70% — фасады-памятники, за которыми скрыты современные постройки.
Второй сценарий, когда 80% исторического фонда в плохом и аварийном состоянии. Лучше предпочесть первый. Но вся новая застройка должна быть в рамках высотности, уместной для исторического центра Петербурга, то есть не больше семи этажей. Во дворах максимум десять, но не в ущерб небесной линии, уникальной особенности Петербурга.
С жителями коммуналок схема тоже должна исходить из экономической эффективности. Хочешь и дальше жить в центре, в новом реконструированном доме, в собственной хоть и маленькой квартире – в рамках специальной льготной ипотеки доплачиваешь. Если средств на это нет – будь готов на бесплатный переезд в более дешевое жилье в более дешевых локациях.
— А как быть с пожилыми людьми, которые всю жизнь провели к коммуналке? На пенсию они не смогут взять ипотеку.
— Со временем доля пенсионеров вырастет до 35–40% населения. Государство не сможет себе позволить предоставлять пожилым людям серьезные льготы только за их возраст. Конечно, это не касается отдельных социальных категорий, которым разные программы должны будут помогать – но это не более 7–10% населения.
При этом важно будет сохранять в домах центра города часть исторического населения, чтобы не создавать гомогенную премиальную среду, да и премиальных покупателей на весь центр не хватит. Туда нужно привлекать в первую очередь средний класс. Все эти вопросы должны стать предметом серьезных комплексных исследований. В Петербурге же программа реконструкции исторического центра на сегодняшний день ограничилась техническим аудитом зданий.
— Вы сказали, что общественный транспорт в Петербурге, скорее всего, будет развиваться недостаточно хорошо. Городские власти представили новую программу метро, в которой отодвинулось по времени строительство некоторых станций. И со скоростным трамваем тоже непонятно – будут его строить или нет. Как вы оцениваете будущее транспортной инфраструктуры города?
— Пока с точки зрения развития городского транспорта больших достижений у Петербурга нет. Даже с учетом ввода ЗСД и строительства кольцевой автодороги нам лишь удается не ухудшить ситуацию. Очевидно, что, делая упор только на автомобили, нам не удастся сделать рывок вперед. Без интенсификации общественного транспорта не обошлись ни в Европе, ни в Америке, в самых развитых городах, в том числе в Москве. Пока ставка на метро работает плохо. Либо надо найти ресурсы строить в четыре раза быстрее, либо искать альтернативу.
Например, возводить всего две станции метро в три года, чтобы как минимум сохранить строительные мощности, технологии и компетенции. Но тогда компенсировать это скоростным трамваем, городской электричкой, автобусами по изолированным выделенным полосам. Но такие проекты у нас в дефиците, раскрашивание существующих улиц в выделенные полосы – это полумеры. Нужно выстраивать некую систему, которая позволила бы не очень болезненно вводить платную парковку, как это делается в Москве. Но запускать ее, не развивая общественный транспорт, нельзя. Это приведет к бегству бизнеса из центра и вообще из города. У нас нет такой плотности станций метрополитена в центре, как в Москве. Многие люди будут не готовы в 9 утра штурмовать эскалатор и не смогут позволить себе приехать на машине.
Пока совершенно непонятно, какие глобальные транспортные проекты мы будем строить после 2018-го года. Нам говорят: ВСД. Но в условиях сокращения программы общественного транспорта можем ли мы себе это позволить? Не лучше ли строить отдельные мостовые переходы и эстакады, а не крайне дорогой автобан? Пока частных инвесторов нет, а значит, без участия госбюджета не обойдется. По этим вопросам правительство города должно сформулировать внятную позицию.