Кто подставил «варшавского узника»? 

Как и обещала редакция «Карповки», мы продолжаем цикл статей, посвященных делу «варшавского узника». Во второй части мы попробуем разобраться в хронологии событий и определить, кто действительно виновен в случившемся холодным февральским вечером 2013 года.

Напомним, 4 февраля 2013 года несколько десятков градозащитников и анархистов, протестующих против сноса исторических зданий Варшавского вокзала, заняли один из его пакгаузов. Активисты во главе со скандально известным Алексеем Ярэмой временно переехали в пакгауз № 2 и водрузили над ним пиратский флаг.

Примерно в 21:30 того же дня полицейские вывели из помещения 22 человека. Митингующие оказали жесткое сопротивление, причинив двум полицейским закрытые черепно-мозговые травмы, ушибленные и рваные раны головы. Обвинение в насилии по отношению к сотрудникам полиции было предъявлено 20-летнему Денису Левкину. Впоследствии он был осужден на четыре года лишения свободы и, отсидев два года, недавно вышел на свободу по УДО (условно-досрочное освобождение).

Денис Левкин — в синей клетчатой куртке с капюшоном (слева):

Для того чтобы сложить полную картину произошедшего, наш корреспондент обратился за комментарием к матери Дениса Ольге. Разумеется, ее мнение будет несколько предвзятым, поскольку любая мать всегда будет поддерживать своего ребенка (а Ольга Левкина даже создала целый сайт, посвященный мытарствам сына и его освобождению). Но мы должны прислушаться к нему в первую очередь.

По словам Ольги Левкиной, анархисты засели в пакгаузе еще в конце 2012-го. Это был «их взаимовыгодный демарш с Ярэмой». Ребята превратили его в подобие сквота (свободного пространства, где устраиваются выставки и музыкальные вечера). Денис пришел на акцию, откликнувшись на призыв в интернете. До этого он в подобных мероприятиях практически не участвовал.

Перед началом штурма. Денис — крайний справа (с покрашенными в синий цвет волосами):

Через несколько дней после задержания сына и предъявления ему обвинения она встретилась с двумя ребятами-анархистами, которые были участниками акции. Молодые люди сказали Ольге, что полицейских бил, действительно, совсем не ее сын. Но ни «сдавать» этого человека полиции, ни называть его имя они не станут — таково решение их «основы» и они считают его верным. То есть парни вполне себе в духе бывалых уголовников просто прикрыли своего старшего, фактически подставив молодого, неопытного и «зеленого» Дениса под статью. При этом, по словам журналиста Михаила Дружининского, приобщенные к делу фотоматериалы и показания участников градозащитной акции свидетельствуют о том, что повреждения потерпевшему причинялись не Денисом Левкиным, а неким Евгением Счетовым.

Тот самый зловещий Евгений Счетов:

Дальнейшие события вообще не поддаются никакой логике. Шестеро полицейских во главе с начальником полиции Адмиралтейского района, в тот день руководившим операцией выдворения из пакгауза его защитников, как под копирку пишут показания, обвиняя во всем Дениса. Чуть позже начинается абсолютный цирк — к делу подшивают документы, вообще не имеющие к произошедшему никакого отношения. Это копии графиков дежурств полицейских, их характеристики, справки с места учебы Дениса. Если в отношении личности самого господина Левкина проверка еще и выглядит понятной (особенно если учесть тот факт, что у полиции были основания полагать, что некоторые участники акции принадлежат к ультрарадикальным группировкам), то вот зачем следствию понадобились графики дежурства полицейских, не совсем понятно. Вероятно, для того, чтобы дело стало объемнее.

Говоря прямо, создавалось впечатление, что следствию просто надо было побыстрее закрыть дело, спихнув всю вину на первого попавшегося. Еще более удивляет поведение самих организаторов протестной акции до, во время и после случившегося. Независимый журналист, активист «Охтинской дуги» Михаил Дружининский писал по этому поводу: «В данном деле со стороны организаторов наблюдается полная безответственность, которую они оправдывают любыми предлогами, начиная с „непринятия существующей системы“ и заканчивая „все равно его не отпустят“».

Кроме этого, господину Дружининскому не совсем понятно поведение Алексея Ярэмы, который фактически возглавлял протестующих. «Непосредственный руководитель акции, как капитан, последним уходит с тонущего корабля, когда убедится, что все члены команды в безопасности. Вместо этого Алексей Ярэма бросил ребят прямо перед штурмом, — пишет журналист. — Обеспечение личной безопасности всех участников акции протеста, правда и справедливость — безусловный приоритет над политическими амбициями и другими мотивами вожака!»

Мы не будем уподобляться господам, подставившим Дениса, и кого-то обвинять в трусости, малодушии или чем-то еще. Но все же, сбежать с какой-то важной акции прямо перед началом основных событий, будучи одним из ее руководителей, — это, на наш взгляд, крайняя форма человеческой подлости.

Начало штурма:

Дмитрий Литвинов, координатор движения «Живой город», не был участником тех событий. Но, по его словам, складывается впечатление, что старшие товарищи (включая и господина Ярэму) в силу личных амбиций действовали как минимум опрометчиво и невольно подставили Дениса под уголовное дело и реальный тюремный срок.

На момент так называемого захвата Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры готовило историко-культурную экспертизу на внесение второго пакгауза в список региональных объектов культурного наследия (ОКН), но к январю она еще не была готова. Надо было просто не привлекать к пакгаузу лишнего внимания, и если уж и захватывать его, то при признаках реальных угроз, в расчете продержаться до постановки его на учет как выявленного ОКН.

А так после штурма пакгауза ОМОНом собственник посчитал за лучшее побыстрее избавиться от ставшего вдруг проблемным актива, причем это случилось за считанные дни до того, как экспертиза оказалась готова для передачи объекта в комитет по охране памятников (в этом случае пакгауз был бы защищен законом от сноса).

В самый разгар событий:

Мы обратились за комментарием к самому Алексею Ярэме. С градозащитником, который сейчас находится во Франции, нам пришлось общаться по «Скайпу». «Денис Левкин — это 20-летний парень, которого очень жалко, — подчеркнул господин Ярэма. — Он стал разменной монетой в полицейских игрищах. Он политзаключенный».

В то же время Алексей Ярэма считает, что мать Дениса Ольга Левкина и ее адвокат «пытались любой ценой „отмазать“ Дениса, откровенно наплевав на остальных участников».

Депутат петербургского закса Борис Вишневский, который тоже имел отношение к этой истории, прокомментировал ее очень сухо. По его словам, он только подписывал прошения об освобождении Дениса, которые ему приносили друзья и мать «варшавского узника».

Остался еще один вопрос, который требует изучения. А не состоял ли «варшавский узник» в экстремистских организациях? Адвокат Дениса Левкина, с которым нам удалось пообщаться по телефону, отверг эти предположения. По его словам, в праворадикальных движениях Денис точно не мог состоять, поскольку за один его внешний вид (волосы, покрашенные в ярко-голубой цвет, пирсинг) националисты могли его сразу избить.

Что касается левых движений, то здесь все гораздо менее однозначно. Елена Пасынкова (единственный свидетель, который дал показания по этому делу) созналась, что она состояла в оппозиционном движении, причислив себя к одной из групп анархистов. В этом, конечно, ничего противозаконного еще нет, но почему тогда господин Ярэма старательно называет дело политическим, а Дениса Левкина — политическим заключенным? Скорее всего, в рядах защитников Варшавского комплекса были люди, которые действовали совсем не из романтических побуждений и преследовали совсем не благие цели. И Денис оказался жертвой в том числе и их амбиций.