В начале июля пушкинское ВООПИиК сообщило об обрушении очередного деревянного памятника — флигеля дома Кучумовых на Пушкинской, 18. Такие известия в последние годы приходят столь часто, что уже почти стали обыденными. Но скоро, возможно, их поток начнет убывать. Потому что памятников деревянного зодчества в пригородах просто не останется.
Начало XXI века стало поистине фатальным для многих десятков, возможно, даже сотен (точный учет еще никто не провел) старинных деревянных домов, составлявших еще недавно значительную часть архитектурного наследия пригородных районов Петербурга. Тяжелые потери понесли Пушкин, Ораниенбаум, Павловск. Прекратили существование многие дачи Серебряного века на Карельском перешейке.
Незаконная разборка дома Паткуль в Пушкине
На сайте градозащитников Курортного района черные кресты, обозначающие утраты, стоят зачастую уже на цифровых фотографиях. Памятники горели, оставались гнить с разобранными кровлями, постепенно превращаясь в груду обугленных бревен. А некоторые и без всяких пожаров просто самовольно сносились новыми собственниками, как дом Паткуль на Малой, 13, в Пушкине.
Некоторые деревянные здания имеют статус объектов культурного наследия, некоторые — нет. Но перед поджогами одинаково беззащитны и те и другие. Ни одно из возбужденных уголовных дел по уничтожению памятников деревянного зодчества ничем не закончилось, ни один виновный не был привлечен к ответственности.
В Уголовном кодексе есть статья об оставлении человека в опасности. Если бы подобное понятие применялось и к деревянным памятникам архитектуры, думаю, многие чиновники районных администраций оказались бы на скамье подсудимых. Дерево — прочный и долговечный материал, но только при надлежащем уходе. Оставленный без присмотра деревянный дом обречен на быструю и неминуемую гибель.
В советское время многие старинные финские дачи в Курортном районе служили летними дачами для детских садов, санаториями. Сейчас эта система, к сожалению, развалена. Другие дома использовались как постоянное жилье. Несомненно, жить в доме без горячей воды, часто и без других удобств, в тесных коммуналках далеко не подарок. Такие квартиры необходимо было расселять. Но почему же одновременно с этим не предпринималось никаких усилий по поиску для зданий новых пользователей?
Сейчас, когда деревянное здание выставляется на торги, оно зачастую к этому времени уже несколько лет простояло заброшенным. Для нового собственника соблазн избавиться от проблемного дома огромен, тем более что вероятность ответственности минимальна. Ведь, покупая дачу, вряд ли кто-то захочет жить в старом доме, который много лет стоял без хозяев.
Новых собственников необходимо искать еще до того, как дом расселен. И при условии его ремонта и надлежащего содержания покупка должна быть для них максимально необременительной финансово.
Но во многих случаях время уже упущено. И здесь может помочь только личная ответственность руководителей районов. Только местные власти, местные участковые могут уследить за тем, чтобы заброшенные памятники не заселяли мигранты, чтобы попытки поджогов пресекались на начальном этапе.
Положительных примеров новой жизни деревянных памятников немного, но они есть. Например, дача Вырубовой в Репино. Но это доказывает, что и другие деревянные здания могут вытянуть счастливый билет.
