Руководство Александро-Невской лавры распространило обращение, в котором настаивает на возвращении Благовещенской церкви.
Здание храма с 1950 года занимает Государственный музей городской скульптуры, в коллекцию экспонатов входят уникальные захоронения — членов царской семьи и известных людей России. Ряд депутатов закса заявляет о невозможности передачи здания епархии, так как в этом случае музейные экспонаты перестанут быть доступными всем желающим, что противоречит закону. Их поддерживают представители Санкт-Петербурга в Совете Федерации Валентина Матвиенко и Людмила Косткина.
«Надгробные памятники не перестанут быть доступны. Более того, в режиме действующего храма за право приобщиться к культурным ценностям не будет взиматься плата. Музейные объекты останутся на местах без изменения внешнего вида. Все желающие смогут производить их осмотр. В договорах о передаче религиозной организации в пользование надгробных памятников предусматривается невозможность изменения внешнего вида. Некоторые памятники при организации деятельности храма придется прикрыть, например изображение нагого Гения Славы или полуобнаженного юноши в надгробии графа Панина», — говорится в официальном заявлении руководства Александро-Невской лавры.
Однако руководство музея городской скульптуры заявляет, что открытие храма в этом месте существенно ограничит возможность людей осмотреть уникальные экспонаты.
«В режиме действующего храма вряд ли сюда придут полюбоваться на скульптуры мусульмане, буддисты, католики — приверженцы конфессий, отличных от православной. Это ущемление конституционного права на приобщение к культурным ценностям. В здании хранятся останки грузинских царевичей — в 1990-х годах власти этой страны требовали перезахоронить прах на родине. Отговорили тогда доводами, что в музее прийти и почтить память усопших может любой желающий вне зависимости от национальности и вероисповедания. В случае открытия там храма грузины, скорее всего, пожелают увезти останки. И этот прецедент будет не единственным», — рассказал «Карповке» директор музея городской скульптуры Владимир Тимофеев.
Кроме того, остро стоит вопрос содержания скульптур и исторических ценностей, которые, возможно, скоро окажутся уже не в стенах музея, а в храме.
«Изменение температурного режима и прочих условий будет губительно для исторических ценностей. Мрамор, которому 200 лет, от перемены температурного режима и чада свечей неминуемо начнет чернеть. Его структура за время существования и так подверглась изменениям, а в действующей церкви она начнет стремительно разрушаться. У РПЦ нет специалистов, способных содержать музейные экспонаты федерального значения», — отметил господин Тимофеев.
Директор музея не понимает, почему Благовещенская усыпальница заинтересовала епархию именно сейчас — когда она пребывала в полуразрушенном состоянии, церкви до нее дела не было.
«Еще 20 лет назад здание пребывало в полуразрушенном состоянии. В конце 1990-х годов по принципу государственно-частного партнерства оно было полностью отреставрировано. Треть средств вложил иностранный инвестор, остальное — государство. Была проведена колоссальная работа — здание приведено в порядок, скульптуры и ценности отреставрированы. На открытие приехали из Москвы, радовались обновленному объекту и власти Санкт-Петербурга. Все понимали: сделано большое дело для спасения исторических ценностей. Почему сейчас принято решение уничтожить результаты тех трудов, мне непонятно», — заявил Владимир Тимофеев.
