В 2015 году в Петербург прибыло 237 тысяч мигрантов. За период с января по июнь 2016 года в город приехало еще 9 700 жителей других стран. Их дети оказываются в сложных условиях, так как не говорят по-русски. «Карповка» узнала, как организация «Дети Петербурга» уже 4 года помогает детям мигрантов выучить язык и получить образование.
В летнем лагере цирка для хулиганов «Упсала» стоят крики и возня. Разновозрастные дети вместе сидят за круглым столом в одном из помещений, которое служит кухней. Кто-то читает, кто-то тискает друг друга, кто-то уткнулся лбом в гладкую поверхность стола.
— К нам попадают в основном через сарафанное радио, — рассказывает координатор организации «Дети Петербурга» Юлия Алимова, которая участвует в жизни проекта с его основания. — А еще мы раздаем листовки на рынках, через клининговые и транспортные компании. К нам ходят дети и подростки от пяти до 18 лет. Чаще всего они из Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, но бывали дети из Сирии, Северной Кореи, а сейчас есть трое из Колумбии.
«Упсала-цирк» на летнюю смену приютил у себя «Детей Петербурга». Ребята-мигранты совершенно сливаются с окружением и веселятся вместе со всеми. В двух болтающих девочках-подростках сложно узнать колумбиек, которые с трудом понимают простейшие русские фразы.
Рождение и рост «Детей Петербурга»
Организация «Дети Петербурга» появилась весной 2012 года. Ее создание — личная инициатива участников политического движения за честные выборы «Наблюдатели Петербурга».
— Часто сюда приходят волонтеры из других организаций, — рассказывает Юлия, когда детские вопли перетекают в другой зал и начинаются занятия, обещающие полчаса тишины. — Например, экологи. Но их взгляды не влияют на учебную программу, никто ничего не пропагандирует. У большинства педагогическое образование, которое они хотят применить, так как не работают по специальности.
С организацией в качестве преподавателей стабильно сотрудничает 25 волонтеров, в среднем по полгода каждый. В далеком 2012-м занятия проводили только в библиотеках. Теперь волонтеры обучают до 60 детей на 13 площадках. За четыре года существования «Дети Петербурга» подготовили более 500 воспитанников.
— Процесс обучения волонтеры выстраивают сами. Специальной программы для детей мигрантов, которая бы давала понятие о культурных особенностях России, не существует. Мы берем пособия, которые учат русскому языку, как иностранному. Часто, чтобы подготовить ребенка к школе, проходим темы из учебников. Иногда даем необходимые знания для сдачи ОГЭ. Для обучения часто используем электронные пособия. Кроме того, никто не отменял принтер и сканер.
Судьбы учеников и интервью как экзамен
— В Средней Азии русский — это как для нас английский, его употребляют повсеместно. Поэтому детей, которые совсем не знают языка, мало. Да и родители часто говорят на русском дома. Но трудности бывают. Например, у нас обучались ребята из Сирии, совсем не знакомые с языком. Это сложно, так как пособия, по которым мы учим, предполагают наличие у ребенка базовых знаний по русскому.
Ужасно смущаясь, в комнату заходит 14-летний Али. Мальчик не сразу понимает, зачем его приглашают, и с трудом сдерживается, чтобы не убежать в другой зал. Он, как и его сестра Диёра, любит математику, не хочет возвращаться домой и вспоминает об огромных сугробах, которые видел зимой. Мальчик отказывается говорить, кем хочет стать, и не открывает профессию своих родителей. Только позже, когда стеснительного Али в сторонку отводит Юлия, он шепчет ей на ухо, что его мама продает пирожки.
— Я два года хожу в «Дети Петербурга». Больше всего люблю экскурсии, — с минимальным акцентом рассказывает общительная и бойкая 12-летняя Диёра. — Я в шестом классе. У меня была тройка по литературе, а теперь, после «Детей Петербурга», четверка. Насчет возвращения домой я еще не решила. Родина — это родина, а тут мне нравится. Моя мечта стать стюардессой, но это сложно и опасно, поэтому я хочу, чтобы работа была связана с аэропортом. Я уже знаю, что для этого надо выучить несколько языков и знать, как выглядит какая вещь. В Петербурге мне больше всего нравятся вокзал и Петергоф. До этого я была в Москве и Белоруссии, но ничего не помню. Когда я спросила маму, почему она забрала меня и Али, она сказала: «Чтобы вы повидали мир».
— Мне одиннадцать, — с гордостью рассказывает Сарвар из Узбекистана, который всего год назад переехал в Петербург. — Я пойду в четвертый класс, хотя вообще-то должен быть в шестом. Я недавно изучаю русский, но мне это уже помогает в школе. Я понимаю учителей по всем предметам, но больше всего люблю математику. Сначала сюда переехала мама, потом папа и старший брат, а потом уже я. Недавно родился маленький братик, а сестра осталась на родине с тетей, ей 16 лет. Больше всего в Петербурге мне нравятся парки. А еще я недавно катался на большой карусели, она стоила тысячу рублей — в Узбекистане таких нет. Точнее есть, но они не работают.
Сарвар хорошо помнит первый день в «Детях Петербурга». Он пришел туда с неохотой. Думал, что там будут «мошенники и только русские», но встретил много узбеков и киргизов. Это успокоило мальчика. Теперь он учит русский не только в центре: разговаривает с младшим братом, слушает, как болтают дети, с которыми он играет на улице, и смотрит телевизор.
«Дети Петербурга» обучают нескольких ребят, которые приехали из Колумбии. При попытке пообщаться с девятилетней Мануэлой и ее 12-летней землячкой Хелен журналист «Карповки» не получает в ответ практически ничего, кроме улыбок и испанского говора. Девочки смеются, старательно вслушиваются в вопросы корреспондента и горячо совещаются на испанском о том, правильно ли понимают вопросы. С помощью языка жестов и Юлии девочки рассказывают, как сложно им дается русский. Но назад в Колумбию они не хотят. А самым запоминающимся, что они увидели в Петербурге, был, конечно, снег.
Мануэла целый год (обычно дети обучаются около полугода) посещала занятия центра, и недавно ей удалось попасть в престижную гимназию Сервантеса. В ней, помимо русского и английского, углубленно изучают испанский, немецкий и латынь.
— Самые впечатляющие истории, когда дети мигрантов долго не ходят в школу, а потом попадают к нам. Часто родители не отправляют их на учебу из-за проблем с документами. Или потому что не знают, насколько тут задержатся. Иногда им кажется, что это на пару месяцев, а в итоге — остаются в России на года. Например, 17-летняя Ситора два года не ходила в школу, а потом попала к нам. Ей было тяжело в классе, который соответствует по возрасту, поэтому ее взяли в пятый.
Другая 9-летняя девочка совсем не знала русского и не посещала школу. За год, что она провела с «Детьми Петербурга», ей удалось практически идеально выучить язык. Она успешно прошла четыре школьных года, но потом вернулась в Узбекистан.
— Миграция из Средней Азии маятниковая, — подводит итог Юлия. — Никому не предугадать, останется ли ребенок тут надолго. Но, с другой стороны, никто не знает наверняка, вдруг он вернется сюда снова. Волонтерам важно понимать и принимать, что занятия в любом случае принесут воспитанникам пользу.
